Ага. И внуки.

Хватит рассуждать, принёс и принёс. А то ты сейчас дорассуждаешься до того, что влюбишься без памяти. А что? Красивый, успешный, да ещё и мазь принёс. Романтика!

Только Чёрный меня ни в грош не ставит, и это автоматически превращает его достоинства в недостатки.

Перед входом в «Юркон» я столкнулась собственно с тем персонажем, о котором думала всё утро. И кажется, покраснела так, что любой баклажан рядом со мной смотрелся бы скромной белой розой.

Назар Миролюбович оглядел мою персону с ног до головы, на секунду задержавшись на торчавших из-под пальто ногах, и открыл дверь, пропуская меня внутрь.

– Доброе утро, – сказала я вежливо, проходя мимо него и… запнулась о порожек. Чёрный аккуратно придержал меня, обхватив рукой за талию, и мне вдруг стало жарко. Всё, точно заболела.

– Доброе, Кристина. Осторожнее, – произнёс Назар Миролюбович, тут же выпуская меня из этих невольных секундных объятий.

– Постараюсь, – пробормотала я, проходя дальше.

Шла по коридору и спиной чувствовала его взгляд. А может, мне кажется, и нет там никакого взгляда? Точнее, взгляд есть, но направлен он не на меня.

И вот… зачем я обернулась?!

Чёрный действительно шёл следом и смотрел на мой… зад. Мама и дядя Серёжа, будьте вы прокляты! Если бы не вы со своими рассуждениями, я и не подумала бы оборачиваться. И не видела бы ничего, и не краснела бы опять, чувствуя, как сердце бьётся где-то в глотке.

Заметив мой взгляд, Назар Миролюбович поднял глаза – невозмутимые, спокойные тёмно-карие глаза. На миг в них промелькнуло нечто насмешливое, но почти сразу исчезло.

Я поспешно отвернулась и пошла быстрее. В конце концов, подумаешь! Ну посмотрел он на твою задницу, Тинка, мужик всё-таки, не робот. Задница у тебя красивая, чего бы не посмотреть?

Всё, заканчивай рассуждать. А то от смущения сейчас и правда начнёшь биться головой о пол, строя из себя страуса.

Но я смогла вздохнуть спокойно только после того, как Чёрный прошёл в свою приёмную, гулко хлопнув дверью.

Нет, всё! Больше никаких платьев.

9. 9

Я наивно полагала, что мне удастся успокоиться, погрузившись в работу, но погрузиться не получилось – минут через десять из приёмной Назара Миролюбовича раздались дикие крики. Суть через стенку до нас не долетала, но мы с Таней дружно вжали голову в плечи: ТАК орал Чёрный редко. Что же там случилось?..

Ещё через какое-то время дверь, ведущая в приёмную, распахнулась, и начальство обвело притихших сотрудников бешеным взглядом.

– Попова! – рявкнул Чёрный, и я подпрыгнула. – Перемещайтесь на компьютер Леры. Будете отвечать на звонки, всё записывайте, что говорят. Если спросят меня – просите перезвонить в конце дня. Быстро!

И так он это сказал, что я и не подумала спрашивать – а почему, собственно, я? Я ведь не секретарь. Но думаю, если бы я издала хоть звук, то огребла бы по полной. Видок у Назара Миролюбовича был очень… угрожающий.

Поэтому я, захватив с собой сумку, послушно пошла в приёмную. Я думала, Чёрный пойдёт следом, но он, кажется, и не собирался – вообще вышел прочь из офиса.

А минут через пять, когда я, растерянная, пыталась понять, чем заняться, в приёмную заглянула Таня.

– Там Лера в аварию попала, – заявила она с порога, и я, ужаснувшись, вытаращила глаза. – Ага. Вообще не понятно, жива или нет. Дурдом. Когда увозили, вроде была в сознании, даже телефон свой отдала мужику какому-то, чтобы на работу позвонил, предупредил. А тот ни бэ, ни мэ, ничего толком не знает.

– А ты-то откуда знаешь? – удивилась я, и Таня пояснила:

– Чёрный по дороге Нине позвонил, объяснил.

Ну да. А мне объяснять не надо – посадил вместо Леры, и всё.