Не знаю, зачем он рассказал мне об этом. Откровенничать с прислугой не принято, хоть я и понимала, о чем он говорит. А может, он просто устал, и ему нужен был собеседник, даже такой немногословный, как я.

– Да, я завтра улетаю в Нью-Йорк на встречу с литературным агентом, вернусь во вторник. Сегодня мне понадобится помощь с письмами.

Артур был выходцем из семьи писателей. Его мама много лет писала книги для детей, когда-то у нее даже был свой книжный магазин. Отец раньше писал статьи для одного научно-популярного журнала, но в итоге перешел на другую сторону и основал свое издательство. Поэтому Артур взял лучшее от своих родителей и пошел по их стопам. Каждую неделю ему приносили стопки писем от читателей по всему миру, и моя помощь заключалась в том, чтобы записывать ответы на эти письма, в то время как Артур, находясь на волне вдохновения, диктовал мне текст в своей прозаичной манере. В чем-то мистер Уитмор был очень консервативным, как, например, в написании этих самых писем. Здесь он не признавал современные технологии, и не отвечал на электронные сообщения поклонников, объясняя это тем, что в письмах, написанных от руки, есть душа. Но от этого они не переставали упрямо писать на его электронную почту.

– Зайди в мой кабинет, когда закончишь с уборкой.

Я кивнула и пошла в гостиную.

__________

Около пяти часов я поднялась в кабинет мистера Уитмора, дверь была приоткрыта, поэтому я вошла без стука. За столом никого не было, я увидела только несколько десятков писем, разбросанных по всей поверхности. Я уже собралась уходить, как из-за двери услышала хрипловатый голос мистер Уитмора.

– Тина?

Заглянув за дверь, я увидела своего босса. Он сидел на небольшом кожаном диване коричневого цвета в тон деревянным панелям, расположившимся по периметру стен. Весь его кабинет был оформлен в стиле английской классики. Деревянные шкафы, каких я не видела уже давно, кожаные диваны и кресла, камин возле стены, который никогда не горел. Напротив окна висела картина с изображением морской бури – единственное пятно, выбивающееся из красно-коричневой цветовой гаммы. На полу, площадью почти во весь кабинет, лежал бордовый ковер с геометрическими узорами, местами потертый, но из-за этого он выглядел еще более уместным. Похоже, во всем, что касается свей писательской деятельности, Артур придерживался старых традиций.

– Мистер Уитмор, я вас не заметила. Начнем составлять письма?

– Присядь.

Я села на одно и кресел, стоящих напротив дивана. Только сейчас я заметила у него в руке стакан с виски. Мистер Уитмор сидел в своей привычной позе: одна нога согнута в колене и лежит на второй. Я вспомнила, как эту же позу принял его клон перед тем, как отправиться спать, и непроизвольно съежилась, что не ускользнуло от цепких глаз Артура.

– Что такое?

– Ваш клон сидит в своей комнате в такой же позе.

Мистер Уитмор усмехнулся и посмотрел в потолок. Он сидел так еще несколько секунд, прежде чем снова посмотреть на меня. Тут я увидела его глаза, они были красные от алкоголя. Артур смотрел не на меня, а куда-то сквозь меня, как будто находился не здесь. Я перевела взгляд на пол и увидела бутылку виски, она была на половину пустая. Проводя в этом доме большую часть времени, я точно знала, что в отличие от своей жены мистер Уитмор не пристрастен к алкоголю. И сейчас, видя, как бутылка опустела на половину, я удивлялась, что у него все еще есть силы разговаривать.

– Мистер Уитмор, мы можем написать письма позже, или когда вы вернетесь.

– Знаешь, она не всегда была такой.

– Она?

– Наоми. Она не всегда была такой. Когда мы познакомились, она была помощником редактора в небольшой Нью-Йоркской газете. Горела своим делом, радовалась каждой мелочи. В ней играла жизнь, она умела видеть хорошее во всем.