Он толкнул одну из дверей, и они с Тимкой оказались в самой потрясающей на свете комнате. Чего только здесь не было: гимнастические снаряды, стереоколонки, яркие постеры с Бритни Спирс. Вдоль стен высились груды какой-то аппаратуры, среди которой Тимка различил музыкальный центр и гигантский телевизор. На письменном столе обнаружился компьютер, но не такой, как в школе, а с огромным монитором и прозрачной мышью из алого пластика.

Пантелеймон Петрович подошел к компьютеру, щелкнул выключателем и достал коробочку с «Квэйком».

– Тебе показать, или сам разберешься?

– Я сам.

– Полезешь в Интернет – имей в виду, что я пароль поменял. Что-то мне кажется, какая-то сволочь туда лазит. Вот тебе новый пароль.

Пантелеймон Петрович написал на бумажке несколько английских букв.

– Ну, смотри, не скучай. Я приеду с крокодилами. И еще кое с чем.

Пантелеймон Петрович потрепал Тимку по плечу и вышел.

Как только дверь за ним захлопнулась, мальчик влез с ногами в огромное мягкое кресло и закрыл глаза. Ему надо было собраться с мыслями, но не получалось. Перед ним мелькали золотые крылья дракона, переливающиеся зеленым светом фонтаны, Джим, прыгающий между тарелками, навоз…

Голова у Тимки закружилась, он открыл глаза. Со стены на него смотрела фотография. На фотографии был изображен он сам, Тимка. Такой, каким он был еще три дня назад: с длинными непослушными вихрами. В руках у него была теннисная ракетка. Подпись под фотографией гласила: «Константин Зайцев, победитель городского кубка юниоров…»

И Тимка понял, что это не он, Тимка, а тот самый мальчик Костя, который предложил ему поухаживать за драконами. Неужели они так похожи? Значит, Пантелеймон Петрович – Костин папа? А он, Тимка, занимает чужое место? И как только это выяснится, его с позором выгонят из этого красивого дома… И яйцо отберут…

Тимка оглядел комнату. На одной из полок он увидел альбом с фотографиями и немедленно раскрыл его.

С первой страницы альбома из черной рамки улыбалась красивая печальная женщина, удивительно похожая на Тимку и на Костю. Потом шли фотографии какого-то сверточка, перепоясанного синим бантом. Потом из сверточка показался толстый младенец, который от фотографии к фотографии все больше становился похож на Тимку.

Только жизнь у этого мальчишки была совсем не такая, как у него. Вот Костя стоит на лыжах на фоне заснеженных гор. Вот плывет по горной реке. Вот сидит верхом на слоне. Вот едет на гоночном велосипеде по умопомрачительно красивой дороге. Вот сидит в открытой машине на фоне пирамид…

И очень часто рядом с ним – отец, Пантелеймон Петрович. А мамы рядом нет. И Тимка понял, что красивая женщина на первой странице – Костина мама и что она, наверное, умерла.

Тимка загрустил. Ему до слез стало жалко и эту женщину, и самого Костю. Хотя у Кости-то хоть папа есть, а у него никого никогда не было… Но где же Костя? Он обещал прийти через два часа, а уже ночь. Может быть, с ним что-то случилось?

Тимка подумал, что надо, наверное, пойти и все рассказать Пантелеймону Петровичу. Но вдруг Костя убежал по каким-то своим секретным мальчишеским делам, и Тимка его выдаст? Да и не поверит Пантелеймон Петрович…

Тимка почувствовал, что глаза его слипаются, и вспомнил, что почти не спал прошлую ночь. Он толкнул какую-то дверь и оказался в маленькой уютной спальне. Еще одна дверь вела в ванную комнату с овальным голубым бассейном. В другое время Тимка с удовольствием бы поплескался и Джиму бы дал поплавать, но сейчас он слишком устал.

Мальчик наскоро умылся, положил яйцо на тумбочку возле кровати, устроил Джиму что-то вроде гнездышка из своей рубашки, упал на кровать и заснул.