Тика. Любовь безумца Агния Арро

Тика

Клацнув зубами, широко улыбаюсь, зная, как это бесит противника. Капу я оставил в раздевалке, понимая, против кого выхожу сегодня на ринг. Да и вообще, я же чокнутый, а защита для слабаков. Чем больше ты уязвим, тем больше получаешь эмоций от процесса, больше адреналина и еще больше внимательности. Зубы, конечно, вставить можно, но не допустить того, чтобы их выбили, – вот где настоящее искусство в нашем деле.

Мой соперник так шикарно бесится. Его глаза налиты кровью. Он похож на злющего быка, перед которым машут красной тряпкой. Ноздри дергаются, брови уже почти слиплись на переносице. Это дает мне повод улыбнуться еще шире и спровоцировать его на атаку.

Народ в любимом бойцовском клубе «Клетка» благодарен за шоу. Здесь такое обожают, они готовы делать дополнительные ставки за то, что мы даем такие мощные эмоции. Устают дяденьки и тетеньки с большими деньгами от официальных встреч, офисов и дорогих костюмов. В нашем Аду только мы носим маски, остальные «оставляют» их на входе, превращаясь в сумасшедшую толпу, жаждущую крови и секса.

Меня тоже переполняют эмоции. Я выхожу на этот ринг за ними, на остальное мне наплевать. Выжимаю максимум из сегодняшнего боя. Эмоционально выматываю противника. Помнится мне, бог Локи был тем еще засранцем. Я знаю, что за глаза с недавних пор в «Клетке» меня стали называть именно так. Я даже знаю, с чьей подачи, но против ничего не имею. Пусть эта толпа считает меня богом, я им разрешаю.

Когда противник заметно теряет в выносливости, легко отправляю его «поспать» на настил и поднимаю кулак, принимая поздравления гостей клуба.

Наш ведущий подносит микрофон к губам, чтобы что-то сказать. Забираю, он ошалело моргает, а я хлопаю его по плечу и выбираюсь с ринга, закрытого высокой сеткой со всех сторон, от чего он и называется клеткой, как этот клуб.

– Gracias, gracias, – обращаюсь ко всем, раскрытой ладонью показывая, чтобы они затихли.

На первом ряду за своим столиком сидит Король этого места, его Величество Ильхан – владелец «Клетки» и самый неоднозначный человек из тех, кого я встречал на своем пути. Тот еще урод, если честно, но я тоже урод, поэтому мы с ним прекрасно уживаемся и у меня много прав и свободы в его заведении. А иначе хрен бы я тут остался!

– Господа и… да-амы, – тяну, облизывая губы. У пары подружек средних лет, сидящих прямо за Ильханом и пожирающих меня взглядом уже минут сорок, наверняка прямо сейчас намокло нижнее белье.

Да-да, это место не только кровавых боев. Странные люди ищут здесь еще и секс. Иногда даже находят, но я предпочитаю не пачкаться, зарабатывая на большинстве из них деньги, а потом трачу их на развлечения и чистый, интересный секс.

– Сегодня в нашем ночном клубе состоится отвязная вечеринка, – стараюсь быть обаятельным. – Для тех, кто хочет продолжения праздника. Бойцы «Клетки» будут готовы пообщаться с фанатами. А особенно с фанатками, – снова добавляю в голос кошачьих интонаций. Молодых и крепких парней тут очень любят. – Спускайтесь в Ад, у нас всегда жарко, – дожимаю их коварным шепотом и бесцеремонно вталкиваю микрофон обратно в руки ведущего.

– Тика! – недовольно шипит он.

– Расслабься, – еще раз хлопаю его по плечу. – Так было надо, – подмигиваю и ухожу в душ.

В раздевалке на самом видном месте валяется мой телефон в чехле с граффити из сочных разноцветных линий. Никто его и пальцем не тронет, если, конечно, не хочет лишиться чего-нибудь более ценного. Вообще слава отморозка и полного придурка сильно помогает в этом месте. А еще все знают, что я не просто боец, я работаю с Королем, так что…

Беру мобильник, ввожу пароль и смеюсь, запрокинув голову:

«Сынок, возьми трубку». Милое сообщение от матери режет глаза. Я даже тру их кулаком.

Когда в последний раз я общался с семьей? Не помню. Даже напрягаться не хочу, чтобы вспомнить это, но матери все же перезваниваю. Продался за «сынка», дебил.

– Зачем я тебе понадобился? – Прижав трубку плечом к уху, раздеваюсь и, даже не пытаясь прикрыться полотенцем, иду в душ. – Только давай сразу к делу, я занят, – вхожу в помещение, и мой голос разносится по нему глухим, специфическим эхом.

– Ты не допускаешь мысли, что я просто захотела услышать сына? – Мать вроде даже расстраивается от моей реакции.

– Не допускаю. Что нужно сделать? – открываю воду в свободной душевой кабине.

– Через два часа открытие моей новой галереи. Ты не мог бы прийти? Будут журналисты и блогеры. Нам нужны свежие семейные фотографии. Тиш…

– Не называй меня так, я не ребенок! – огрызаюсь.

– Хорошо, – вздыхает мама. – Ты заедешь? Я пришлю тебе адрес.

– Поиграть в семью? Как это лицемерно, – морщусь, глядя, как мне под ноги падают горячие капли воды.

– Прекрати, ты сам…

– Да-да, я сам, – перебиваю ее. – Отец и его любимый сын будут?

– Нет, они в командировке, – признается мать.

– М-м-м, – улыбаюсь, шагая под воду и не боясь, что телефон сдохнет. Мы с этим аппаратом прошли уже много всего. – Теперь все встает на свои места.

– Тихон, я позвонила не потому…

– Ладно, я приду, – снова перебиваю ее. – Кидай свой адрес и время. Постараюсь не опоздать. Наверное.

– Костюм…

Сбрасываю, не дослушав. Какой еще нахрен костюм? Я его где тут возьму?

Ополаскиваюсь, прикидываю время на дорогу и одеваюсь. Вместо костюма у меня рваные голубые джинсы, свободная футболка навыпуск и огромные, удобные кроссовки. Сверху накидываю куртку, на кепку надеваю капюшон.

К собственной вечеринке в ночном клубе придется присоединиться позже. Вздохнув с сожалением, прыгаю в «мустанг» такого же безумного цвета, как и вся моя жизнь. Включаю музыку на всю и еду прямиком к галерее матери. Она уже много лет занимается произведениями искусства. Сама пыталась стать художницей, но таланта не хватило, зато она хорошо разбирается во всем остальном. Знает, как показать работы, как продать художников и творцов и тоже на этом очень и очень много заработать.

У здания, идеально подходящего для художественной галереи, паркуются одна за другой дорогие, но сдержанные тачки и моя, ярко-зеленая, красочным пятном вклинивается в их ряды.

Замечаю мать в длинном платье и короткой шубке. Она хмуро провожает взглядом мою машину и бледнеет, увидев дыры на коленях штанов.

Развожу руками, мол, а что? Раньше надо было предупреждать. Хотя я бы принципиально не переоделся.

Раскрываю руки для объятий и демонстративно обнимаю родительницу на глазах у пары журналистов.

– Я та-а-ак рад тебя видеть, мама, – с усмешкой шепчу ей на ухо.

– Не надо так, – тихо отвечает она. – Я скучала по сыну.

– У тебя только один сын. Так решил твой муж, – опускаю руки и встаю рядом с ней, позволив людям вокруг нас сделать несколько фотографий.

Как только официальная часть на улице заканчивается, мы входим в здание с профессиональным светом, официантами и элегантными гостями. Тут много красивых женщин. Смотрю по сторонам, отыскивая для себя интересные варианты, но картины привлекают меня больше.

Оставляю мать, ухожу рассматривать творения современных художников, которых она продвигает. По дороге забираю с подноса официанта шампанское, делаю глоток и оставляю его на ближайшем столике.

Рассмотрев одну очень интересную картину, разворачиваюсь, чтобы перейти к другой, и останавливаюсь, только сейчас заметив, что вдоль одной из стен нет картин, там сидят те, кто эти картины создает. Две девушки и несуразный парень. Возле них то и дело останавливаются посетители новой галереи. Делают вид, что им интересно, и идут дальше.

А мне интересно…

Я медленно иду вперед, понимая, что вот уже несколько секунд смотрю только на одну девушку. Она очень странная, похожа на инопланетянку. Кончики очень светлых волос касаются узкого плеча. Наверное, даже слишком узкого для нормального человека. Лицо с острым подбородком и большими бледно-голубыми глазами. Светлая кожа и тонкие пальцы, перепачканные краской. Ее взгляд не двигается, а я не дышу, будто меня уронили в ледяную воду. Не могу перестать смотреть, как она, глядя только перед собой, макает пальцы в краску и водит ими по холсту.

Улыбается бледными губами, размазывая очередной цвет подушечками пальцев, будто она его чувствует. Подносит к лицу, вдыхает его запах и снова наносит на холст.

Чертова магия. Я не понимаю, что происходит, но не могу не смотреть, а подойти становится страшно. Вдруг эта иллюзия развеется? Я хочу еще на нее посмотреть.

– Моя самая необычная находка – Из оцепенения меня выводит голос матери.

– Здесь есть что-то из ее картин? – Не оглядываюсь на родительницу.

– Конечно. Ты стоял возле нее недавно. Вон та. – Мать указывает взмахом руки на полотно на стене. Хаос, который мне чертовски понравился.

– Я хочу ее купить, – возвращаю свое внимание к странной художнице.

– Девушку или картину? – смеется мать.

– Все!

Лора

Трек «Constanta – Цифей»

В зале галереи играет очень красивая музыка. Я тонко чувствую каждый звук, каждую ноту. Она приятной вибрацией откликается в каждой клеточке моего тела. Я даже прикрываю глаза на несколько секунд, позволяя себе еще больше погрузиться в мелодию, соединиться с ней. Чувствую, как дрожат собственные ресницы, а пальцы вновь погружаются в краску. С улыбкой подношу их к лицу, глубоко вдыхаю, ягодой пахнет – «Черника», легко распознаю я, понимая, какой цвет нашла в этот раз. Безошибочно. Я хотела его. Должно быть красиво. Я так чувствую…