Музыка меняется. Я забираюсь на кровать и наблюдаю за тем, как они раздеваются, все раскованнее касаясь друг друга.

Ночь все больше наполняется развратом. Думать ни о чем не хочется. Никаких правил в этом номере нет. Мы вытворяем все, что приходит в наши пьяные головы. В перерывах я покупаю им дорогие подарки в интернет-магазине с доставкой на адрес каждой, и убеждаюсь, что за пару сережек с небольшим бриллиантом могу заказать себе еще что-нибудь очень откровенное, лишь нашептав желание на ухо. Как в сказке про золотую рыбку, только желаний у меня бесконечное множество.

К утру оставляю их отсыпаться в номере и с довольной рожей возвращаюсь в клуб. Закрываю пару важных вопросов, забираю машину с парковки и мчу домой, пока столица не проснулась и не встала в одну сплошную пробку.

Большая, пустая квартира встречает меня тишиной. Первые несколько секунд это давит на уши после шумного ночного клуба. Спать хочется адски, но надо дождаться доставку картины, иначе я не услышу звонка курьера.

Делаю себе крепкий кофе, сажусь на кухонный стол, шаркаю ногами по полу и смотрю в окно на рассвет. Ночью была просто сумасшедшая гроза, а сейчас над домами поднимается солнце, заполняя серый город мягким светом, добавляя ему ярких пятен. Моя черная душа радуется этим оттенкам. Они разбавляют хренову жизнь, делая ее более настоящей, что ли. Не знаю…

Мои мысли возвращаются к картине, которую я купил, и тонким пальцам, перепачканным краской. Прикрыв веки, словно заново пересматриваю кадры из галереи. Сердце начинает стучать быстрее, и это точно не кофе. Это непонятная мне эмоция, которая зудит в солнечном сплетении.

Она такая… неземная – подбираю самое подходящее определение.

Картина уходит на задний план. Я спрыгиваю со стола, прохожу к пианино и провожу пальцами по клавишам, извлекая из инструмента хаотичный звук. Встаю перед ним, наигрываю «Адажио Альбинони»1, подумав, что ей подходит.

Лора. Ее имя идеально ложится на эту музыку, оно будто сливается с каждой нотой, и я, как полный идиот, покрываюсь мурашками.

Встряхиваюсь, скрипнув зубами. Захлопываю крышку инструмента и отхожу к панорамному окну, злясь на такие эмоции. Пытаюсь убедить себя в том, что и эту девчонку можно купить. Легко! Через ее картины.

Да я уже сделал это, мать вашу! Через час мне привезут доказательство. И это раздражает меня еще сильнее. Каждый раз кажется, что разочаровать меня уже невозможно. Я видел все. И каждый раз я ошибаюсь. Только стоит вновь прикрыть глаза, и передо мной снова неземные пальцы в краске и светлая кожа, так похожая на бархат.

Во рту пересыхает, в солнечном сплетении зудит все сильнее. Я даже тру в этом месте кулаком, чтобы снять напряжение.

Раздается звонок. Я открываю дверь и забираю у курьера картину. Тут же, нетерпеливо, как маленький ребенок, получивший долгожданный подарок, распаковываю ее, роняя на пол обрывки плотной бумаги. Ставлю у дивана и зависаю, разглядывая изображение.

Что такого в этой картине? На первый взгляд это просто хаос из разноцветных линий и фигур, но чем дольше я смотрю на них, тем больше улавливаю последовательность и закономерность в сочетании цветов и крохотных кусочков общего рисунка.

– Да-да, – смеюсь, разговаривая сам с собой, – ты же чокнутый придурок, и картина эта чокнутая, поэтому ты ее забрал, чтобы она больше никому не досталась.

Несу творение Лоры в спальню и вешаю прямо напротив своей огромной кровати. Разваливаюсь на подушках и понимаю, что хочу поговорить с этой девчонкой. У меня даже повод есть, чтобы ее найти. Самая странная художница из тех, что я видел, хотела услышать, что я думаю об этом изображении. Пожалуй, я могу ей рассказать ради того, чтобы еще раз увидеть ее красивые пальцы в потеках разноцветной краски.