— Зачем тебе это? — хмыкаю я.

— Чтобы защитить.

17. Глава 17. Признание

Я только глазами хлопаю. Не знаю почему, но от этих слов внутри всё сжимается. Это странно, но с момента, как я осталась на попечении опекуна, никто не говорил мне ничего подобного. Меня… тронуло. Очень. Настолько, что горло стало жечь, а глаза стали влажными. Такое простое слово, но как много в нём тепла и заботы, что хочется плакать. Обнять и выложить всё, что беспокоит.

— Идём, — Принц манит меня за собой.

— Н-н-но… Уже поздно. Мы устали.

— Ерунда. Когда ты в последний раз говорила с кем-то о себе?

Он меня просто в тупик ставит такими вопросами!

Говорить не хочется. И в то же время хочется. Но с Принцем? Ещё и наедине в тёмном и пустом кафе?

В голову лезут не те мысли. Ведь гувернантка рассказывала, как мужчины заманивают женщин в уединённые места, чтобы воспользоваться ими. Так, спокойно, на нас чары целомудрия от самого ректора. Ничего не произойдёт.

Я вздыхаю, пожимаю плечами и решаюсь следовать за ним.

Академия пуста, давно объявили отбой, так что в коридоре можно встретить разве что сквозняк. Мы поднимаемся по лестницам, минуем галерею и пару залов, после чего останавливаемся перед дверями кафетерия. Честно признать, я думала, что его запирают на ночь, но когда Принц толкает дверь, понимаю, что это не так.

Стулья стоят на столах перевёрнутыми. Свет луны заглядывает в зал сквозь высокие окна, а над цветочными горшками кружат магические светлячки. Красиво…

— Выбирай столик, — Принц обходит прилавок и присаживается у шкафчиков. — Сейчас приготовлю. Какую добавку любишь? Есть зефир, карамельная стружка, корица, непонятные мармеладные червяки.

— Не думаю, что нам можно тут копаться.

— Да брось. Так что?

— С карамелью.

Выбираю маленький столик и спускаю стулья. Постоянно оглядываюсь на дверь, опасаясь, что нас вот-вот вышвырнут, но ничего не происходит. Все спят. Нам тоже надо, но мы тут. Мне неловко.

— Ваш какао, мисс Меллоун, — улыбается Принц, ставя передо мной чашку. Не могу не признать, получилось не хуже, чем у нашего бариста.

— Спасибо. Если не задастся с правлением, работу найдёшь.

Он смеётся и отпивает из своей кружки.

— Пожалуй. Я вообще хокролом думал заняться, но раз такое дело, могу и в бариста податься.

Я тоже отпиваю. И правда, вкусно.

— Часто так девушек соблазняешь? — стараюсь прикрыть настороженность за шуткой.

— Ты первая. Что скажешь? Получается?

— Какао? — уклоняюсь от ответа. — Отличный.

Принц улыбается, но не настаивает. Откинувшись на спинку стула, внимательно на меня смотрит. В зелёных глазах мерцают изумрудные искры.

— Так почему ты настолько боишься отчисления?

— Мне нравится в академии, — отвожу взгляд. — И я хочу доучиться.

— И всё?

— Ну да, — прячу губы за кружкой. — Может, я не умею варить ни кофе, ни какао, да и в хокрол не играю. Мне будет тяжелее найти работу.

— То есть если я тебе скажу, что обеспечу тебя работой, ты сразу перестанешь переживать? — он провокационно поднимает бровь.

Отвожу глаза. Интересно, если я ему расскажу, Принц посмеётся над моим страхом? В общем-то у большинства девушек-то и цель одна — выгодно выйти замуж. А выгоднее, чем за моего опекуна, только разве что за принца. Но там и без меня очередь.

— Чем тебя так запугали, Тихоня? Ты же как только речь об отчислении заходит, сама не своя становишься. Бледнеешь, как будто тебе паука показывают.

— Я же объяснила…

— Слушай. По академии гуляет много слухов. Я хочу не додумывать, а услышать ответ от тебя. Расскажи мне.

Опускаю взгляд. Поджимаю губы и все же выдаю:

— Мне придётся выйти замуж за моего опекуна, — ёрзаю на стуле, понимая всю абсурдность страха. Но тут неожиданно для себя признаюсь и во второй части: — У него до этого было две жены. Обе умерли в первый год после свадьбы.