Он выдаёт мне стакан и пышную сдобу.

– Наслаждайся, Аглая.

Он отпивает из второго стакана, облизывает губы. Я слежу за этим быстрым движением.

– Не думала, что наслаждениевходит в программу маршрута до города, – говорю звонко, но словно кто-то другой, не я. Ведь я совсем не такая! Не флиртую со взрослыми мужчинами, с отцами своих подруг!

Лютаев снова отпивает горячий кофе, поворачивается и подмигивает мне:

– Этот отдых может принести тебе много наслаждения, стоит только довериться, Аглая…

Что?! Мне послышалось, или он реально сказал то, что сказал?

Кажется, я покрываюсь румянцем, ведь всё моё лицо пылает. Я смущённо отвожу взгляд, и мужчина тихо вздыхает.

– Я имею в виду, что тебе будет чуточку проще, если ты позволишь себе открыться и станешь более доверчивой к окружающим тебя людям. Может, они и не так сильно похожи на тебя, но, в конце концов, они просто молодые парни и девушки, такие же как и ты сама.

В его голосе проступают мягкие отеческие нотки, и мне хочется ударить себя по лицу. Вот же идиотка наивная! Неужели впрямь поверила, что взрослый мужчина может смотреть на меня с каким-то иным интересом, не как на подругу своей дочери? Что может флиртовать со мной?

От этого открытия я испытываю лёгкую досаду и разочарованно отвечаю ему:

– А если мне неинтересно с ними? Если меня не устраивает общение с юными парнями, которые позволяют себе ощупывать мою задницу во время танца, тогда как мы только познакомились? Если мне с этими юными девушками поговорить не о чем: они толком не учатся, не читают книг..?

– Это что за бессмертный у нас завёлся, тебя ощупывать вздумал? – незнамо с чего бесится Лютаев. Сводит вместе брови над покрасневшими глазами, и я решаю молчать. Ну просто на всякий случай.

– Это я так… Гипотетически, Илья Александрович!

– Гипотетически? – скептически повторяет он. – Смотри у меня, Аглая!

Мужчина касается кнопки зажигания и плавно трогается с места, поясняя более миролюбиво:

– В том плане, что, если какой-то неприятный тебе инцидент произойдёт в моём доме, ты можешь поделиться со мной.

Всё, что я слышу, это: ты можешь наябедничать папочке своей подружки, Глаша. Ага, бегу и спотыкаюсь! Ещё не хватало, чтобы из-за Лютаева меня чмырили до конца учёбы, и так проблем хватает!

Остаток пути проходит относительно спокойно, и вот наконец наша поездка подходит к концу.

Лютаев тормозит «где-то в центре», как я и просила. Но стоит мне лишь взяться за ручку дверцы, как он глухо подзывает меня:

– Аглая, не сочти, что я лезу не в своё дело, но когда ты планируешь возвращаться домой?

Кажется, моё сердце перестаёт биться. С чего я вообще решила, что отец Милены засматривается на меня? Вполне возможно, что всё это время Илья Александрович Лютаев присматривался ко мне, а теперь окончательно решил, что ему претит такое соседство и я отныне нежеланный гость в его доме!

– Я бы не хотел, чтобы ты возвращалась в посёлок своим ходом, – продолжает между тем мужчина, – это может быть небезопасно для девушки, путешествующей в одиночестве. Если ты не будешь против, думаю, нам стоит обменяться номерами телефонов. Я позвоню, когда закончу с делами, ты сможешь набрать меня, когда нагуляешься, и мы скооперируемся для поездки обратно, в зависимости от того, что произойдёт быстрее.

Я медленно облизываю пересохшие губы и глупо переспрашиваю:

– Обменяемся номерами?

– Чтобы вместе вернуться домой, – подтверждает кивком Лютаев.

– Хо… рошо, – согласно киваю в ответ.

«Это просто знак вежливости, Глаша, – успокаиваю себя мысленно, пока мужчина вбивает свой номер в телефонную книгу. – Это совсем ничего не значит».