Квасной патриот Кривоклыков выиграл вялый всероссийский конкурс – и тут возникла проблема с выбором наиболее подходящего места для его ублюдочного творения. Мнения муромских «кувшинных рыл» разделились.

Одни требовали поставить монумент на малой родине Ильи – в селе Карачарове, которое уже давно включили в черту города.

Другие мечтали воздвигнуть памятник рядом с обелиском Неизвестному Солдату – на «театральной» площади.

Третьи предлагали использовать муромский железнодорожный вокзал – чтобы защитника земли русской могло лицезреть наибольшее количество людей, попадающих в город через железнодорожные «ворота».

Четвёртые настивали на парке имени 50-летия советской власти, но это предложение зарубили сразу – на корню.

Пятые ратовали за площадь перед бывшим горкомом КПСС – но там уже стоял понурившийся, засранный голубями и воронами и отнюдь не святой дедушка Ленин, вдобавок наотмашь исхлёстанный язвительным писательским пером Виктора Пелевина.

Шестые были не прочь поместить кривоклыковский шедевр на въезде в Муром со стороны областного центра – Владимира, – но место было занято «Былинным камнем» с аляповатым барельефом всё того же Муромца.

Победили седьмые – решено было соорудить монумент в расположенном на крутом берегу Оки Окском же парке. Сен Жермен де Клу и Сен Жермен же, но де Пре. Стоит ли добавлять, что Окский парк носил и продолжает носить гордое имя Ленина?

По замыслу скульптора и архитектора, Илья Муромец должен был зорко смотреть в заречные просторы – строго на Восток, откуда в былые времена совершали на Муром опустошительные набеги разнообразные нехристи. В правую руку – десницу – самого известного древнерусского богатыря предполагалось вложить большущий меч-кладенец. После утряски всех проблем работа закипела. Открытие памятника хотели приурочить к 1140-летию города, то есть к августу 2… года.

Геныч неодобрительно помотал головой – не занятые сокрушением балюстрады артельщики спиливали росшие на склоне горы кусты и деревья.

Памятник Илье Муромцу собрались воздвигнуть рядом с колесом обозрения. А это «чёртово колесо» попирало землю именно в том месте, где когда-то возвышался самый большой и красивый из многочисленных нуровских соборов – Богородицкий. Первоначальное его, перестроенное в дальнейшем, здание возникло ещё в середине XII-го столетия. В 1239-м году собор был разрушен татаро-монголами. Восстановили его только после победы Ивана Грозного над Казанью.

В XIX-м веке при соборе появилась новая колокольня почти шестидесятиметровой высоты. Тысячепудовый колокол разносил благовесты на двадцать вёрст окрест древнего Мурома. Золочёные купола и особенно колокольня собора были хорошо видны с разных точек города, а вид православного храма со стороны реки восхищал даже нехристей. Богородицкий собор являлся национальным достоянием России, но пришедших к власти большевиков это не интересовало. Результат их равнодушия, тупости и варварства – нынешнее «чёртово колесо» – весьма неравноценная рокировка!

При всём при том территория Окского парка имени Ульянова-Ленина – это территория муромского кремля, появившегося примерно в годы основания Москвы. Муромский кремль простоял до конца XVIII-го века: когда неизбежные энтропийные процессы привели его в полную негодность, по приказу Екатерины II-ой он был разобран.

Геныч повернул направо, миновал милицейский пост, рядом с которым притормаживают автомобилисты и мотоциклисты, чтобы неохотно расстаться с пятнадцатью рублями за пользование переправой, и ступил на пешеходную дорожку моста. Слава Богу, с безлошадных плату не брали – да и что с них возьмешь? На памяти Геныча это был уже третий по счету наплавной мост, соединяющий древний Муром с Нижегородской (Горьковской) областью: предыдущие два сгнили заживо – от сырости. Одно время Муром тоже входил в состав Горьковской области, но в 1944-м году его отписали Владимирскому «княжеству».