Они уподобляются
Простиго́сподям.
Простит ли их сегодня
Господь?
Второй тур
Как ты разделишь людей сегодня,
Мой доброхотный?
Я предложу им джемпер без литер,
Без логотипов, тихий; добротный,
Однако же, вязанный не на раз.
Я дам им тот же барашковый свитер,
В этот раз, громче, понаворотней,
С лейблой простроченной «Adidas».
И, наконец, я скажу, посмотрите,
Есть полиэстровый ультрамодный.
Эта глупая шерсть не про вас.
Ну, а потом, чем же, мой милый,
Обьедини́шь их?
Всем, кто оденет вязаный свитер
Без нарочитых, лживых и лишних
Слов и прикрас, будет мой сказ:
«Поздравляю, вы прошли во второй тур!»
Алтарь
Мириады лилипутов, миллиарды листьев папоротника сгнили,
Чтобы
На заводах маслянистые останки в радужный бензин переродились,
Чтобы
На заправке было чем заправить самоходную изящную карету,
Чтобы,
Соблюдая, реже нарушая ПДД, вовремя притормозить к обеду,
Чтобы,
Чьи-то жизни кинув животу, сердца сохранить алтарь горящим,
Чтобы
Увенчать все жертвы прошлого каким-то или чем-то настоящим.
– 2020 ~
Чей Крым?
Сейчас
(О, всё – поминутно
В потоке мутном
Бытия;
Через час
Или через века,
Когда-то точно,
Всё то, что прочно,
Станет песком),
Сейчас же, пока —
Где чище вода,
Роднее гавань
И крепче камень
Ты встал на причал,
Говорят – навсегда.
Но только Бог
Без срока аренды,
Георгиевской ленты,
Тем более – «пэрэмог»,
Владеет тобой,
Божественный Крым,
Безраздельно.
Пусть чистятся воды
Ценнеют породы,
А иначе – зачем?
«Бисмиллах ар-рахман ар-рахим» —
Поёт муэдзин,
А рядом, в ста метрах
От минарета
Также указывает перстом,
Где Господин,
Церковный приход.
Неподалёку – вино-водочный магазин
И горисполком.
Но это не в счёт.
Ось
Правые, разницу видя между благом и злом,
Тем не менее, совершают последнее.
Левые, грани размазав между злом и добром,
С чистой плеврою делают первое.
Правые лучше, чем левые, когда бывают правы́.
Левые бывают талантливее в правом полушарии головы.
Ось мелким пунктиром мерцает посередине,
За неё ухватиться
Бы.
Веяние
Вы мне неинтересны. Простите.
А что такое, что такое?
Вас не волнует истина,
И вы не просто спите,
Уткнувшись головою
В стенку, но убийственно
При том храпите, нахрапом
Захапать тишину хотите
В силу своей громкости.
Тогда как моим скарбом
Является не громкоговоритель,
Нет, не эти лопасти
Пропеллера, не пламя,
За коим, как известно,
Следует землетрясение,
Не оставляя даже камня
На камне. Мне интересно,
Как Господне веяние,
Всё тихо развевает
По местам.
Масоны
Нет, один в поле не воин.
Не воин.
Один в поле воин!
Воин!
Учиться в игре-повторялке.
Пора бы.
Не надо делать по кальке!
Не надо!
Солгать? Вне сомненья,
Скверно.
А ложь во имя спасенья?
Наверное.
Простить, чтоб без груза.
Мудро.
Не дать обидчику спуска!
По кудрям!
Разбаловать и испортить?
Иначе.
Не долюбить и отторгнуть?
Заплачет.
Во всём виноваты масоны!
Возможно.
Ступай меж оврагом и склоном
Осторожно.
Авось
На сигаретной пачке фотография какого-то красно-чёрного марева,
Пожарная инструкция отсвечивает от жаркого красно-жёлтого зарева,
В технику безопасности рука отрезанная нового ничего не добавила,
Ибо кровью засохшей, чёрной на белом уже было написано правило.
«Но со мной-то, со мной не может случиться некое совокупное палево» —
Сказал человек, нет, просто сжал до «Авось», и тут же гадюка ужалила,
Съел крокодил, к птенцам унесла орлица в гнездо, супруга оставила,
Сгнила печень и лёгкие, выпали зубы, шпана подножку подставила,
И Бог не пустил в рай.
Рифма
Есть ли в мире рифма,
Которая смогла бы
Кружевом своим зарифмовать нас всех:
Сильных, как и слабых,
Дворников и лордов,
Как то, что у каких-то тех ещё дурёх
Сотни тыщ просмотров,
С тем, что интервью о
Преодолении метафизического страха бесконечности
Близкое к нулю (а,