Эпл поблагодарила доктора и засобиралась на выход.

– Возвращайтесь, когда напишите историю. Вы ведь не собираетесь ходить ко мне каждую неделю?! – на прощание сказала Тамила.

– Откуда вы знаете? – удивилась такой проницательности Эпл.

– Я же все-таки доктор?! – улыбнулась в ответ Дуинлейтер.

От психотерапевта Эпл вернулась полная решимости описать все, что было с ней после пропажи кристалла в «The Weather», а потом похоронить воспоминания, по меньшей мере, до пенсии. Она надеялась, что простой психологический прием принесет облегчение – поможет-таки выкинуть из головы то, что глубоко въелось под корку. Начать жить сегодняшним человеком с человеком, который любит тебя, и он рядом – вот все, чего ей сейчас хотелось.

«Ну, может, не сегодняшним, а завтрашним», – увидев на кухне няню и по совместительству домработницу, Эпл решила немного подкорректировать свои планы.

Миссис Ште′йтен-Пла′ц5 вызывала у Эпл сильные чувства с самого ее появления в доме. Старушка раздражала и нервировала, хоть Эпл и осознавала, что на то нет объективной причины. Хе′льма нежно заботилась об Южил, неплохо следила за домом и вполне сносно готовила, но сама по себе была просто отвратительной! Старая, поношенная одежда, нередко с жирными пятнами или даже дырками, всегда растрепанные волосы, и еще этот ее амбре… Ужасный запах тела, сравнимый с вонью от мокрой собачьей шкуры, преследовал Штейтен-Плац и сводил с ума Эпл. Кроме того, некоторые привычки няни ставили под сомнение ее компетентность. К примеру, как-то раз хозяйка дома застала миссис Штейтен-Плац, когда та чесала себя за ухом. Казалось бы, что тут удивительного?! Но делала она это… ногой! А в другой раз домработница, видимо, забывшись, принялась вылизывать тарелку прямо за обеденным столом, при этом причмокивая и похрюкивая от удовольствия.

Разумеется, Эпл не раз просила Брауна избавить ее от общества столь неприятной особы, но супруг, последнее слово которого, так уж повелось, не обсуждалось, почему-то к ее просьбам был глух. Он всегда находил тысячу причин, почему Штейтен-Платц должна остаться, а в последний раз и вовсе попросил больше не возвращаться к этому разговору.

Итак, Эпл вернулась домой. Няня встретила ее, стоя в коридоре кухни в переднике (разумеется, засаленном), и дружелюбно помахала рукой.

– Как дела? Что сказал доктор?

Вот с ней Грин об этом говорить точно не хотелось.

– Не твое дело, старая, – пробурчала она себе под нос, а вслух сказала: – Как там малышка?

– Все в порядке. Спать в обед отказалась, так что ночью даст поспать, – просипела старушка и улыбнулась, показав свои старые, начавшие гнить зубы.

Эпл слабо улыбнулась в ответ. Она прилагала все усилия, чтобы скрывать то растущее, то ослабевавшее чувство неприязни. В конечном счете, миссис Штейтен-Платц относилась к Южил почти как к родной, а иногда, казалось, была чуть ли не по-матерински нежна. И все же, что-то в ней вызывало отторжение.

– Ужин на столе. Сейчас буду кормить девочку, – сообщила Тамила.

– Спасибо, я не голодна, – вежливо отказалась Грин. – Пойду поработаю.

Эпл закрылась в спальне. Брауна не будет еще, по меньшей мере, несколько часов. Южил под присмотром няни. Значит, никто не помешает. Она достала из-под кровати ноутбук, открыла Word и задумалась, глядя на совершенно пустую страницу.

«Ну что ж…»

На белом листе появились первые слова…