– Кто эта девушка?

– Моя невеста.

Люций снял свою куртку, отправляя ее на вешалку неподалеку, взял парку из моих рук и повесил рядом.

– Она…

– Да. Первая жертва.

Он стоял, спрятав руки в карманы, с напряженным лицом, но не отходил. Ждал реакции.

– Так ты просто пытаешься заменить ее мной? – на место недоумения пришла обида, а предательский, удушающий ком уже нарастал в глотке.

– Нет. Ты не сможешь ее заменить. Ее никто не сможет заменить, – сказал эти слова прямо в лицо, открыто и честно.

«Ну конечно. Кейт Уилсон ни для кого не станет любимой».

– Но с чего ты взяла, что я ищу ей замену? – сосед смягчился в выражении лица, слегка склонил голову вперед, следя за моей реакцией. – Это было пять лет назад. Я прожил это горе, отпустил. Сердце больше не болит, остались только кошмары.

– Тогда зачем ты ищешь убийцу?

– Ради восстановления справедливости. Он продолжит убивать и дальше, если его не поймать. А я не хочу, чтобы кто-то переживал то, что пережил я. Никто не должен выносить столько боли из-за какого-то психопата.

Стыдливо потупив взгляд, я посмотрела в пол, чувствуя облегчение и, в то же время, неловкость. Залезла в душу, хотя сама не люблю, когда так делают.

– Кейт.

Люций подошел ближе, окуная меня в головокружительный аромат своего парфюма. Взял за подбородок, поднял его вверх, аккуратно, без лишних усилий. Погладил линию челюсти большим пальцем, высматривая во мне нечто, лишь ему ведомое. Карие глаза наполнились тоской и светлой грустью.

– Не нужно себя с ней сравнивать. Соревноваться с покойником так себе идея. Здесь не будет победителей. Ты хороша такой, какая ты есть, – он сделал паузу, позволяя осознать слова. – Я не пытаюсь увидеть в тебе замену. В тебе я вижу только тебя. Ты уникальна, со своей харизмой и характером. А внешность лишь простое совпадение.

– Дурацкое совпадение, – возмутилась я, шмыгнув носом.

– Согласен, – Люций спрятал руки обратно в карманы, но не отошел. – Ты имеешь полное право уйти. Но можешь остаться, выслушать мою историю и тогда решить, хочешь ты уйти или нет.

– Я дома! – оповещаю я о своем приходе, кладя ключи от машины на столик в коридоре.

Ответа не последовало.

Странно. Наверное опять обсуждает с подругой свадьбу по телефону и не слышит, что я пришел.

В доме непривычно тихо. Как правило, пока она собирается, всегда негромко играет музыка, что-то танцевальное, поднимающее ей настроение.

Прохожусь по коридору, заглядываю в зал и свой кабинет. Никого. На кухне тоже пусто. Осталась спальня, на подходе к которой я замечаю, что внутри включен небольшой источник света, скорее всего лампа на прикроватной тумбе. В вечерних сумерках свет кажется особенно ярким, обозначая границы дверного проема.

– Любимая, все в порядке?

Я заглядываю в комнату, успев сделать только пару шагов, когда застываю как вкопанный.

Из-за просторной кровати видно только ноги лежащего на полу, обутые в ярко-красные туфли на шпильке. Сперва я решил, что ей стало плохо, упала, потеряла сознание. Но чем ближе я подхожу, тем отчетливее осознаю: здесь что-то не так. Она никогда не носила подобную экстравагантную обувь. У нее таких туфель не было в принципе. То, что я вижу, дойдя до другого края кровати, впоследствии стало моим самым большим ночным кошмаром.

Животный ужас пронзает все тело, могильным холодом оседая на внутренностях.

Она лежит на полу, раскинув руки в стороны, обнаженная, в огромной луже крови, с алой лентой на шее, в тон туфлям. Ринувшись вперед, падаю на колени возле нее, тут же испачкав костюм и обувь.

– Ева, – приподнимаю ее за плечи, не сразу понимаю, что во всей картине мой мозг упорно игнорирует одну очень важную деталь.