– Вот я не понимаю, – сказала Янка, – вот почему у Алкашки – много, а у нас до сих пор никого нет! Вообще-то, мне не очень-то парней и хочется. Может быть, ещё и рано. Но всё равно: никакого опыта…
Яна заулыбалась, взяла гитару, и стала петь песни этого чудовища, – Умки:
Я иду по узенькой дорожке,
Потому что у меня кривые рожки;
В ботиночках мои копытца,
Пусть меня милиция боится!
Бедный полярный мишка! И за что его так опоганили!
***
У меня часто так бывает: вспомнишь кого-то с утра, а потом его встретишь.
Сегодня всё вспоминала Ирину (нашего классного руководителя). Предполагала всяческие варианты встречи, «кровную месть» с моей стороны. Она об меня ноги вытирала! И вдруг у первого подъезда нашего дома слышу добродушное такое:
– Аля, здравствуй! Не видишь, что ли?
Вижу – шапку-ушанку с приподнятым серым ухом в морозной дымке.
Я не стала хамить. Просто пошла своей дорогой.
– Аль, ты чего? – пробасила она обиженно.
Ирина всегда ходит мимо моего дома на остановку.
До сих пор в башке стоит эта проклятая мелодия из Умки. «У-у-у…»
11 ноября 1998, среда
«Северный антициклон», поэтому и стоят такие морозы.
Так всё отвратительно совпало, что отпуск отчима пришёлся как раз на нашу «реорганизацию». Каждое утро он будит меня на работу, а идти-то мне некуда! Вот и сегодня в «обед» он придрался к моей бордовой куртке:
– И ты в этой ходишь?
– Да.
– Проморозишь все лёгкие!
– Хватит!
– Ничего не «хватит»!
Боюсь, что он маме скажет, и она заставит меня носить пальто. И с чего я решила, что эта куртка лучше? Она у меня давно, со школы, и мама год назад говорила, что я в ней – «как бочка».
Как рыночная торгашка.
В дублёнках же я никого не вижу, в кожаных пальто – тоже.
Не модно уже, наверное.
После обеда решила поехать на станцию метро «Площадь Революции», купить там газет. Взяла полюбившийся мне «Русский вестник», «Дуэль», «Славянское единство», и «Наше Отечество» на пробу.
И тут ОМОНовец вырос, здоровый, как слон.
– Ну-ка, дед, сворачивай свои лотки!
А дедушка маленький, в шерстяной вязаной шапочке.
Маленький, но мужественный.
12 ноября 1998, четверг
А у меня вчера дома свой ОМОН, репрессии.
– Зарплату дали?
– Нет.
– В четверг я зайду в Пенсионный фонд и всё узнаю: регистрирована ли такая организация, были ли выплаты…
Зарегистрирована, а выплат никаких не было.
– Скажи мне, как ваша организация правильно называется?
Мама так любит слово «организация», будто она – свидетельница Иеговы. Хорошо ещё, не «учреждение»
– ВООП – Всероссийское общество охраны природы…
И вот сижу теперь и трясусь.
Заметки на полях 20 лет спустя:
Я не знала тогда, что полное и правильное её название – Щёлковская районная общественная организация Всероссийского общества охраны природы (ЩРОО ВООП). Именно так, в родительном падеже (вопросы «кого?», «чего?»). А Лепёха у нас – председатель Президиума!
13 ноября 1998, пятница
Раньше мама, чуть что, орала с порога, а теперь стала сдержаннее. Маринует жертву, играет, как кошка с мышкой.
Вот и сегодня – молчит-молчит, да как заорёт:
– Я была в Пенсионном фонде, смотрела компьютер!!! Одни нули там у вас!!!