«Вот эти "салики" бы мне не помешали, – думал Султа. – Сейчас у каждого щегла на районе нормальные шкеры, почти все уже мотаются или в "адиках", или в "саликах"». Кроссовки «Адидас» он себе накатал на прошлой неделе в 56-й школе, как раз в цвет к спортивному костюму «Пума», который он снял во второй четверти во время общего рейда по микрам. А вот туфли «Саламандер» он себе приглядывал по городу еще с начала весны. Он и не ожидал, что они заявятся к нему прямиком в класс.

– Башмак, иди-ка сюда, – эти не предвещающие ничего доброго слова Филя услышал на перемене сразу вслед за тем неприятным видом уличного посвиста, который слышишь, когда кто-то, вытянув губы в трубочку, громко втягивает в себя воздух, вместо того чтобы выдыхать. Султанбек, лидер местной шпаны, стоял в компании одноклассников Санька и Вована с «Крепости» и девятиклассника Мухи, «халифатовского» щегла.

Хоть Галиев и недолюбливал Башмака за его активность в школьной ячейке ВЛКСМ, но вроде до сих пор нормально с ним здоровался, и никаких проблем с ним не возникало, поэтому Филипп, отогнав набежавшее чувство тревоги, подошел к пацанам, напустив на себя довольно беспечный и приветливый вид.

– У тебя какой размер обуви? – при этом вопросе к Филиппу сразу же вернулись все сомнения и начала доходить вся неприятность ситуации, в которой он невольно оказался.

– Тридцать девятый, – соврал он не моргнув глазом.

При этих его словах Муха сощурился и присел на корточки, внимательно разглядывая новые Филины туфли «Саламандер», потом медленно поднялся.

– Он пиздит, Султа, – прогнусавил он. – У него сорок второй, сто пудов.

У Галиева в глазах промелькнуло что-то такое, отчего у Филиппа вдоль позвоночника побежал неприятный холодок.

– А ты знаешь, что за наёб в косяк загоняют? – тихо спросил он.

Филипп догадался, что за то, что он соврал, теперь у него не только отнимут дефицитную обувь, за которой мать полдня отстояла в очереди, чтобы подарить ему на день рождения, но еще и будут вымогать деньги. Он попытался быстро сориентироваться, несмотря на дикую дрожь в коленях. Что можно сделать в этой ситуации? Лучше всего было бы позвать на помощь. Если бы только в этот момент появился кто-нибудь из преподавателей. Тогда этим хулиганам пришлось бы отвечать не только перед педсоветом, но и перед милицией. Иначе они уже не отстанут. Никогда. Ни за что. И тут он решился попытаться уйти от уже вовсю нависавшей над ним тени зловещей судьбы.

– Ладно, ребята, я лучше пойду…

И он предпринял самую отчаянную из возможных попыток обойти стороной Султанбека, оттиснув к стене Вована, но мгновенно получил такой удар в солнечное сплетение, что на минуту весь мир поплыл у него перед глазами, пока он пытался глотнуть воздуха и восстановить нормальное дыхание. Часто открывая рот и шлепая губами в попытке вздохнуть, он стал похож на рыбу, которую забавы ради вытащили из аквариума и бросили подыхать на подоконнике первоклашки. Он лишился всякой возможности упираться ногами и сопротивляться, пока его тащили в сторону мужского туалета и с силой вталкивали внутрь. Филипп успел восстановить дыхание, но сильный толчок и нарушенное равновесие, пока он мешком летел на противоположную стену и сползал по грязному белому кафелю, все еще не давали ему возможности нормально соображать.

– Снимай «салики», ты, чертобес, падла, комсюк. – Султанбек, не давая Филиппу опомниться, сильно и быстро провел ему двумя пальцами по глазам, отчего у него из глаз посыпались искры.

Он понял, что теперь у него не только будут все время вымогать деньги, но с ним еще и никто не будет здороваться за руку. Почему ему так сильно не повезло? За что жизнь так сурово и незаслуженно наказывает его? Неужели только за то, что он послушал внушения отца и пытался наверстать посредственную успеваемость активностью в комсомольской ячейке? Самое обидное, что ему никогда особо не нравились все эти комсомольские собрания. Ему стало жалко себя, и из глаз невольно потекли слезы. Видимо, этот человек морально сломался именно в тот момент. Он пытался сдержать слезы, но они продолжали течь, вместе с соплями, пока он снимал свои новые туфли и отдавал их своему неумолимому однокласснику.