– Ревнуешь?

– А то!..

Я щёлкнула выключателем и в тесном узком коридорчике воцарилось молчание. И я отлично понимаю девчонок, потому что ещё не забыла свою первую реакцию, когда два с половиной года назад впервые появилась у Бабани. Хотелось сбежать без оглядки… Всё равно куда, лишь бы подальше от этой тесной маленькой клетки. Уже позднее, окунувшись в риелторскую деятельность, я поняла, что наша двушка – это далеко не худший вариант, да и нам с Бабаней хватало за глаза.

Но теперь нас здесь вдвое больше, а девчонки привыкли к простору. В Киеве у нас был довольно большой дом. Не буржуйский дворец, конечно, но у каждого была своя комната. Даже у меня. И кухня была огромная, и участок большой… А здесь кухонька пять квадратов и крошечный балкончик, да и тот уже занят Ричардом.

– Айка! Шаболда! – донёсся из глубины квартиры дурной голос и мгновенно снял напряжение.

– Ой! Это Ричард? – восторженно пискнула Стешка. – Какая п-прелесть!

– Петух помойный, – проворчала мама.

– Любопытно, – Алекс первая устремилась на голос.

– Осторожно, Аль, не входи без меня, – предостерегаю отважную сестру и спешу её опередить.

Знакомство прошло… нормально. Ричард не по-джентльменски поприветствовал девчонок матом, но, к счастью, они не обиделись, а даже напротив – развеселились. Но предусмотрительно продолжили держаться от Ричи на почтительном расстоянии.

– А вороны, между п-прочим, самые умные п-птицы, – просветила нас всезнайка Стеф. – Они умеют считать, мыслить и очень любят проказничать! Даже могут тихо п-подкрасться к собаке и схватить её к-клювом за хвост.

– Зря ты это при нём сказала, – усмехнулась Алекс.

– А он что, всё п-понимает? – удивилась наша малышка.

– Слово «собака» точно знает, – пояснила я, и в подтверждение моих слов Ричи громко гавкнул и тут же словил на лету муху.

– А мухи жужжат нотой «Фа», – сквозь смех выдавила Стешка.

– Всё – эта отпелась!

Заливистый хохот девчонок, как лечебный бальзам от моих переживаний и сомнений. Они привыкнут… им обязательно понравится здесь. А ведь они ещё свою принцессочную комнату не видели!..

– Айка! – резкий и недовольный голос мамы ворвался как расстроенный тромбон в партию скрипки, мгновенно обрывая веселье. – Ах, ты гадость такая!

Совсем как в детстве… Страх… такое отвратительное и давно забытое чувство… Он выполз из каких-то дремучих глубин и заурчал, заворочался в желудке… куснул за сердце, нарушил дыхание… Стоп! Я сделала глубокий вдох и улыбнулась девчонкам.

– Что-то стряслось…

– Кажется, где-то опять прожужжала нота «Фа», – Алекс подмигнула и пошла на звук.

Яростно раздувая ноздри, мама застыла посреди обновлённой, красивой и современной комнаты.

– Это что? – она раскидывает руки по сторонам. – Где мамины вещи? Где мебель? Откуда всё это?

– Но… так ведь лучше, – у меня получается тихо и сипло.

Я злюсь на себя за волнение, но почему-то не могу взглянуть на девчонок… Я боюсь их разочарования. Закусив губу, смотрю на разъярённую маму и пытаюсь понять, что именно её так разозлило.

– Денег, значит, нету, да?! А на весь этот колхоз ты нашла деньги? Что это? – она дёргает штору и тут же рявкает на Алекс, пытающуюся вмешаться: – Не лезь, Шура! И не смей совать нос не в свое дело! Эти шторы для сельского клуба! И люстра оттуда же! А диван… Боже, это же не бордель!

– Диван, видимо, для тебя приготовили, – успела вставить Алекс.

– Что ты сказала, дрянь? – взвизгнула мама. – Вот такая твоя благодарность, да? Идиотка! У тебя же с собой, кроме сменных трусов, ничего нет! И не будет! Потому что эта тварь малолетняя потратила наши деньги вот на это убожество! – она подлетела к стене и рванула слегка отставший от стены край обоев. – Это вот что?