– А ты что-то имеешь против?

Мама вздрагивает от резкого тона и растерянно пожимает плечами:

– Н-нет, просто она такая… мелкая, а в этом деле нужна физическая сила…

Ты права, мама, эта работа отнимает слишком много сил и энергии, и я её ненавижу.

– Неужто пожалела дочкины маленькие ручки? – Алекс щедро плещет ядом. – А всё же тебе это не помешало брать у неё деньги!

Меня словно окунули в прошлое. Там, в другой жизни, я всегда спасала неуклюжую Алекс от злых и жестоких чужаков, а она спасала меня… от близких. Только сейчас я взрослая и самодостаточная, и мне больше не требуется защита. Я сверкаю глазами в сторону сестры. Мне неприятно от того, что Вадим всё слышит, ведь это совсем не его дело. Правда, сам он так вовсе не считает и с привычной бесцеремонностью обаятельного нахала вмешивается в разговор:

– Девочки, не ссорьтесь! – он щерится в зеркало заднего вида и подмигивает хмурой Алекс. – Все знают, что у нашей малышки золотые ручки! – и уже маме: – И не смотрите, что две тонкие ветки, бока намнёт – будь здоров! И коня на скаку!.. И в избу!.. Короче, повезло вам с Айкой!

Ещё один защитник! Вадик добровольно взялся меня опекать со второго дня нашего знакомства, а в первый – я дала ему сумкой по морде. С тех пор мы друзья.

Мама вымученно улыбается болтливому миротворцу и отворачивается к окну.

Вот и правильно – туда смотри.

– Ой, сколько у Вас топ-п-полей в городе! – это уже Стефания. – И дома такие к-красивые!

Ага, красивее не бывает!

Моя нежная девочка-позитивчик. Она очень не любит семейные перебранки и по-прежнему немного заикается. Надо же, так и не прошло…

Стешка щёлкает фотоаппаратом и начинает щебетать без остановки, пополняя наши скудные копилки знаний полезной информацией. Теперь мы в курсе, что тополя и берёзы – самые холодостойкие деревья и их побеги способны выдерживать температуру почти до минус двухсот градусов. По-любому пригодится! Узнали о самом высоком и самом старом деревьях и ещё много всего интересного. Как же мне не хватало этой птички-щебетуньи!

– Ой, смотрите, какая п-прелесть! Как в Париже, п-правда? – она тычет пальчиком в стекло.

– Да куда тому Парижу до нашего Воронцовска! – смеётся Вадик. – А ты в Париже-то была, зеленоглазая?

– Ещё нет, но обязательно б-буду! – безапелляционно заявляет наша девочка. – И стану учиться у с-самого Феликса Сантана!

– А это что ещё за перец? – интересуюсь я у Стешки, потому что это имя мне ни о чём не говорит.

– Он не п-перец, – она смотрит на меня с укором. – Он – гений!

Я понимающе киваю, стараясь сохранить серьёзность на лице.

– Может, мы заедем куда-нибудь пообедать? – подкидывает мама гениальную идею, за которую мне хочется врезать ей по затылку.

– А ты нас угощаешь, мам? – Алекс тут как тут.

Раньше она не была такой язвой, и мне кажется, что я чего-то не знаю.

– Домой заедем и пообедаем, – предотвращаю я пикировку. – Я суп приготовила.

– А ты у нас разве… – начинает мама, но, зыркнув на старшую дочь, осекается на полуслове и на ходу переобувается: – И с чем суп?

– С хлебом! – рявкает Алекс.

– Дамы, окажите мне честь, – вклинивается Вадик, – и позвольте пригласить вас на ланч. Я знаю отличный ресторанчик здесь по пути.

– Конечно, мы позволяем! – радостно просияла мама. – Вадим, вы настоящий мужчина!

Кто бы сомневался! Я закусываю губу от досады, Алекс закатывает глаза, а Стефания снова включает очевидное-невероятное:

– А в Индии есть растение, к-которое у них называется «обмани желудок». Съешь всего п-пару листочков – и целую неделю будешь сытым!

– А саженцы у них можно заказать? Я бы дома такое посадила. Порубил вместо петрушки – и кастрюли супа до Нового года хватит.