Её решение стало результатом того, что она просто позволила себе быть тем, кем она была. Это не означало, что проблемы исчезли. Напротив, проблемы продолжали приходить, как тёмные тучи, но теперь Оля не боялась этих туч. Она просто принимала их как часть своей жизни. И в этом принятии она находила силу.

Прошло ещё несколько недель, и в один из тех дней, когда осенний дождик барабанил по стеклу, Оля поняла, что её отношения с тревогой изменились навсегда. Она больше не боялась её. Наоборот, она воспринимала её как сигнал, как светящийся маяк, указывающий, что ей нужно просто остановиться, подумать и снова вернуться в момент здесь и сейчас. Она начала понимать, что жизнь сама по себе – это не то, что можно контролировать, но это то, с чем можно идти в унисон.

Оля стала улыбаться, когда замечала, как приходят и уходят её тревоги. Это было похоже на наблюдение за птицей, которая парит в небе. Ты не заставляешь её лететь, ты не удерживаешь её. Ты просто позволяешь ей быть, как позволяешь себе быть собой.

И в этот момент Оля поняла, что внутренние опоры – это не что-то за пределами её силы. Это то, что существует внутри неё, в том пространстве, где каждое дыхание – это напоминание о том, что она уже достаточно сильна.

Виктор сидел в кресле напротив психолога, стараясь не выдать того, что творилось у него в голове. Это был его последний сеанс перед решением, которое казалось, могло перевернуть его жизнь. Он собирался уехать в другой город, чтобы начать новую карьеру. Но за этим желанием скрывалась тревога, почти физическая тяжесть, которая обвивала его грудь и не отпускала ни на минуту.

– Я не уверен, что смогу это сделать, – сказал он, не встречая взгляда психолога. – Вся моя жизнь здесь. Мой дом, работа, друзья… Я не знаю, что меня там ждёт.

Психолог, женщина с глубокими глазами, которая умела внимательно слушать, слегка наклонила голову. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах было нечто похожее на понимание – как будто она видела эти страхи и не раз.

– Ты боишься изменений, Виктор, – тихо сказала она. – Страх перед тем, что ты не знаешь, что будет дальше, перед тем, что всё, что тебе знакомо, может исчезнуть.

Виктор вздохнул, как если бы тяжёлый камень рухнул ему на плечи.

– Это не просто страх. Это как предчувствие. Как будто я стою на обрыве, и не знаю, куда ступлю дальше. Каждый шаг – это неизвестность.

Она кивнула, соглашаясь с ним.

– Ты хочешь остаться здесь, в этом привычном мире. Тебе кажется, что если ты уйдёшь, всё исчезнет – и твоя работа, и твои друзья, и все те моменты, которые составляют твою жизнь. Это пугает.

– А если не получится? – спросил он, не выдержав. – А если всё будет не так, как я себе представляю? Вдруг я не смогу адаптироваться, и тогда я потеряю всё. И работу, и дом, и людей…

Его слова висели в воздухе, как мрак. Виктор почувствовал, как его сердце начинает бешено колотиться. Психолог молчала, её молчание было наполнено глубокой тишиной.

– Ты когда-нибудь задумывался, – сказала она спустя несколько минут, – что вся твоя жизнь, вся твоя стабильность, которую ты так ценишь, на самом деле тоже не вечна? Жизнь не стоит на месте, она постоянно меняется, и порой эти изменения приходят сами, без всякого твоего участия. То, что кажется привычным и надёжным, в любой момент может утратить свою силу.

Виктор помолчал, прислушиваясь к её словам. Он знал, что она права, но эта мысль не приносила облегчения. Он чувствовал, как его страхи всё сильнее сжимаются, как невидимая рука душит его.