Тут он увидел прекрасную изумрудную ёлку, в шаге от его окопа. Она была усыпана чистым, белым, сияющим, словно алмазная россыпь, снегом. Да и все теперь ему казалось каким-то необыкновенным, красивым, а не мрачным и серым. Он с трепетом срубил деревце, взвалил на плечи и побрел к своим.
– Бойцы! Вот она! Красавица! Ёлка! И у нас будет праздник! Отставить унывать! Победа за нами! Бог с нами!
– Федя! Живой! Мы уж и не надеялись тебя увидеть! – обрадовались его товарищи.
И полилось Федино счастье, словно ручей с живительной водой, орошая измученные сердца ребят. Украсили ёлку чем могли, что было: фантиками, газетой, бумагой.
В рождественскую ночь накрыли стол: соленые огурцы, тушенка, много-много хлеба, а старшина под ёлку положил для всех маленькие подарочки – большие плитки шоколада. Как-то хорошо стало ребятам в эту ночь, тихо, спокойно. Долго они сидели возле елки, слушая Федин рассказ.
Мой милый, дорогой солдатик! Так и Ты, не унывай, победа за нами, она неизбежна и обязательно придет. Твоим жертвенным служением, твоим трудом! А когда будет совсем трудно обратись к Богу, молись, кричи Ему, он обязательно поможет, укрепит. Ты только верь! Милый, дорогой солдатик! Зима! Холод! Мороз! А на душе тепло-тепло!
Декабрь 2023 г., Одинцово, село Жаворонки
Радостные лица
Круппэ Татьяна
Глава 1
Центр Москвы. Ночь. Я стою на морозе и вглядываюсь в глубокую даль чёрного неба. Откуда-то из космоса на моё разгорячённое лицо падают мягкие снежинки и тают, тают, сливаясь со слезами, текущими из моих глаз. Да…, хоть и говорят, что мужчины не плачут, но это не так. Плачут. И от горя, и от радости. Стою и плачу.
Вдруг слышу звон. Большой колокол – благовест ударил, и красноречивый низкий голос окутал округу на много километров. Сердце защемило, перехватило дыхание. И снова удар колокола – в самую душу, потом перезвон. Красивый такой, как дети, подпевающие отцу и матери во время молитвы. Молитва! Мне надо помолиться.
Зашёл в храм, а там людей так много, что пришлось встать у входа, с правой стороны, рядом с вешалкой, где висели шубы, куртки, малышовые мокрые комбинезоны.
Таким родным запахло! Ладаном и детскими шерстяными варежками. Знаете, как пахнут эти варежки? Морозом и маленькими ладошками. Почему-то я услышал сейчас именно этот запах. Столько воспоминаний нахлынуло.
Слышу, доносятся до меня слова батюшки: «Рождество Твоё Христе Боже наш….». Поднимаю глаза, а передо мной икона св. Николая Чудотворца. Стоит святой и смотрит на меня. А из иконы свет яркий изливается. Дальше – как в забытье. Слышу голоса певчих на клиросе, вдалеке возглас священника, чувствую запах хвои… Очнулся я в келье настоятеля храма, рядом матушка его сидит и держит меня за руку. Видимо пульс считала.
«Ну вот, папочка, всё хорошо. Выпей чайку крепенького и сладкого», – сказала Лизонька – моя дочка. Присел я на диван и невольно улыбнулся, потому что сидели напротив меня мои восемь внуков и маленькая полугодовалая внучка. Сидели молча, внимательно вглядываясь в каждое движение матушки. Она заботливо обтирала мне лоб влажным полотенцем, пока я не очнулся.
В келью вошёл отец Серафим – настоятель храма. Лизонька заботливо встала, помогла мужу повесить жилетку и предложила чай. Батюшка поблагодарил, ласково погладил по руке Лизоньку и сказал: «Спасибо, родная, позже попью». Сел рядом со мной и внимательно посмотрел мне в глаза.
Первым заговорил я: «Сегодня был такой спокойный день. Я собирался уже к вечерне. Повесил халат. Только стал надевать пальто, как в кабинет с плачем ворвалась медсестра. Говорит женщине из 346 палаты плохо стало. Я быстро повесил пальто обратно. Накинул халат и …. Дальше операционная… Требовалось переливание крови. Ну и пришлось спасать маму и её ещё не родившегося ребёнка. Вот и пригодился. Эта мама родила маленького мальчика, в котором будет течь моя кровь. Так-то. Рождество в Рождество получилось».