После купанья кожа задышала. Вечер удался. Теперь и поужинать не грех. Копченым ленком, естественно. Рацион у нашего героя по сложившимся обстоятельствам исключительно рыбный. Оленёк с притоками – волшебный край для умеющих держать в руках рыбацкую снасть. По их мнению, тучи гнуса над Оленьком, комары, оводы и следующие с небольшим интервалом мошка и мокрец, оставаясь абсолютной мерзостью, выполняли важнейшее дело: питали рыбу. За это Семёном прощались. И ещё. Комар и мошка Севера – естественная охрана природы, спасающая её от праздных туристирующих элементов. У них не забалуешь. Их нельзя подкупить.
Гнус ничто не брало. Ни дымный костёр, ни олений жир с отдающим чесночком диким шнитт-луком (он же лук-скорода), ни добавленная в него солярка. Чуть-чуть потом полегче, но пот смывал жир, и кровососы атаковали с новой силой. Когда у Семёна еще был маргарин, им мазался. Дома, в Черноземье, были свои особые приемы. Тлеющие кусочки берёзовых трутовиков Piptoporus betulinus в железных баночках рядом с рабочим местом. И прочие лайфхаки. Например, в лесу желтую рубашку носить. Тряпочкой, выдержанной в муравейнике, протереться. Немного спасало. Или —ящички из-под яиц использовать. Долго тлеют. Комарам не любо. Только здесь не там.
«ДЭТА»! Несчастен на Оленьке тот, кто поверил сему патентованному средству. В 1944 г. этот диэтилтолуамид синтезировал Сэмюэл Гертлер для армии США. Вроде бы помог борьбе с москитами в тропиках. На Оленьке у «ДЭТЫ» провал. Как и у «Москитола». Как у смеси рипудина с березовым дёгтем. Или ванилина с детским кремом с добавлением валерианки или без неё. Гвоздичного масла. Смеси шампуня с постным маслом и уксусом. Камфарного масла с ванилином. Мощного коктейля из дёгтя, керосина и солярки. Подсолнечного масла с уксусом и мылом. Говорили, «Тайга» получше, да где её взять? Не спасали эти средства ни людей, ни изможденных несчастных северных оленей. Тем не позавидуешь. Из-за гнуса втрое меньше щипали ягель. Впятеро меньше отдыхали. Всё кружили на площадках-тандерах по двадцать часов в сутки. При беге возникал встречный ток воздуха, отгонявший насекомых. Бедняг летом раз двадцать опрыскивали всякой химией, дай Бог памяти: ветерином, уморелом, дельцидом. Семён нашел в старом оленьем корале (загородке) емкость с остатками неприятно пахнувшей пакости и надписью «передерий». Развел раз в десять. Попробовал. Неплохо, но нельзя дотрагиваться потом до собственных глаз. Жжение ужасное. Отмываться долго и трудно.
Такова летняя жизнь на славном Оленьке. В каждой миске с ухой – коктейль из комаров и мошки. Лапки на зубах похрустывают. Крылышки в ложке поблескивают. Есть же страны, где насекомых едят. Выходит, и наша в их числе. Выбравшие в жизни лёгкие пути, предпочитают насиженные места, бродяги же вроде Семёна, – только такие, «гнусные». От прелестей последних (их много) не удержит даже любимая женщина. Остановить бродягу в силах только свежие рваные раны да тяжкие хвори, но и тогда в бреду ему будет видеться не пройденная дорога над Оленьком.
Говорят, существуют человеки, которым дымы и мази не нужны. Гнус их облетает. Такие редко, но бывают. Дело, будто бы, в группе крови и хорошем здоровье. Еще говорят, гнус больше грызет тех, кто сильно потеет.
Рыбная ловля, приятная и прибыльная сама по себе, в положении Семёна было спасением. Добычи хватало, хотя выделялось на неё минимум времени. Потому что у него на Оленьке важное дело. Его собственная Миссия. После баньки пришла пора довести до ума дневную добычу. Что сегодня в рыбацком пакете? Три ленка и сиг. Они да таймень – главные рыбы Оленька. Сегодняшние два ленка, все в красно-коричневых округлых пятнах, граммов по семьсот каждый, а тот, что покрупней, – килограмм. Для ленка это максимум. Тайменя он сегодня тоже видел, но разбираться с ним не стал. Хищная такая промелькнула в воде зверюга в мелких пятнах-крестиках. В России лосося крупнее тайменя нет. Иной гигант и в центнер бывает. Только лишать рыбину жизни нельзя, она в «Красной книге России». Семён, по возможности (не всё удаётся) законопослушный гражданин. Пленных тайменей отпускал, поцеловав мокрые носы, с наказом впредь быть осторожней. Хватало ему ленков и сигов. Ленок хитер, всеяден и предприимчив. Обожает заросли водного лопуха нордосмии-вязиля, плотным ковром забивавшего притоки. Иногда ленков в зелёном ковре полно, а иной раз – пусто. Вот как так?