Юкия продолжал сидеть, не двигаясь, с перебинтованными почти по самые локти руками.

– Вставай, тебе говорю! – Блэйм подошел к нему и грубо дернул за плечо.

Но тот не подавал никаких признаков жизни, смотря перед собой пустым взглядом.

– Давай, поднимайся! – закричал Блэйм, при этом колотя его по спине и тряся за плечи.

Наконец Юкие, видимо, стало больно, он перехватил его руки и нежно прижал к себе.

– Успокойся, – прошептал он.

– Сукин сын, – прошипел он. – Тебе нужно встать, ты слышишь меня?

– Да…

Юкию здорово лихорадило после медикаментов, которые ему вкололи. Блэйм помог ему подняться с кровати и одеться. Затем он подскочил к окну и принялся дергать за ручки, пытаясь открыть.

Юкия хрипло рассмеялся.

– Очень смешно, скажи спасибо, что это первый этаж, – прорычал на него Блэйм и помог ему согнуться, чтобы тот не расшиб себе голову, пытаясь вылезти в маленькое окно.

Юкия свалился на газон. Блэйм выскочил вслед за ним и помог ему встать.

– Черт, кажется, раны открылись, – вскрикнул Блэйм, заметив, что повязки на руках Юкии пропитались кровью.

– Ты как хочешь, а я туда не пойду с просьбой: «Простите, не могли бы вы мне сделать перевязку?» – попытался острить Юкия.

Блэйм испепеляющим взглядом посмотрел на него так, что Юкия больше ничего не говорил.

Кое-как Блэйму удалось натянуть на него куртку, чтобы скрыть перебинтованные руки. Они спустились в метро и доехали до квартиры на Нострэнд-авеню, но заходить в нее Блэйм не стал.

Он подвел Юкию к машине, которую приобрел буквально вчера, и затолкал его в салон. Автомобиль явно был маленьким для него, и тому тут же стало неудобно, он попытался выйти, но Блэйм захлопнул дверь и запер дверцу.

Юкия вопросительно посмотрел на Блэйм.

– Мы уезжаем из этого города, – твердо заявил юноша, смотря на него через стекло с улицы.

Только сейчас Юкия заметил, что он плакал, но говорил уверенно.

– Сиди в машине, я соберу необходимые вещи и вернусь.

Они уже выехали за пределы мегаполиса и двигались вдоль безлюдной загородной трассы в сторону Филадельфии. По обеим сторонам дороги распростерлись бескрайние заснеженные равнины, иногда встречались редкие деревья, представляющие собой небольшие парки или заповедники, чередующиеся одинокими строениями: мотелями и бензозаправками.

Блэйм старался не смотреть на бледного Юкию, он понимал, что ему плохо и что нужно срочно сменить пропитавшиеся кровью повязки. Слезы душили его, но он старался не сводить глаз с ночной дороги, белая полоса разметки которой гипнотизировала, и ему хотелось спать.

Больше всего он боялся, что их остановит ночной патруль, когда они будут на границе штата.

Наконец, не выдержав, он припарковал машину на обочине трассы где-то посреди пустынной степи, выскочил из нее и побежал вдаль по заснеженному полю, упал на колени и громко закричал, после чего разразился рыданиями.

Вскоре к нему подошел Юкия, сел рядом и обнял его со спины.

– Прости меня.

– Нет!

– Прошу тебя.

– Ты – монстр!

– Умоляю тебя, вернись в машину.

– Как же мне больно! – он снова громко закричал, хватаясь за голову.

Юкия крепко прижимал к себе Блэйма, но тот грубо оттолкнул его. Затем встал и направился обратно в сторону машины, дождался, пока Юкия доковыляет, и резко газанул, не дав тому как следует закрыть дверь.

– Не разговаривай со мной, – мотал головой Блэйм, а из его глаз бежали слезы. – Ты понял меня?!

– Да, – тихо ответил Юкия.

Еще через час езды он остановил машину возле придорожного мотеля и снял номер.

Не успели они войти в неприметную комнату, как Блэйм первым же делом повел Юкию в ванную и разрезал ножницами пропитанные кровью повязки на его руках, затем достал из сумки бинты, антисептик и заживляющую мазь – все это он второпях купил еще в Нью-Йорке.