– Ладно, идите пока. Сам все буду проверять, лично. Арсений, задержитесь, пожалуйста.

После того как Цыпкин вышел, он продолжил:

– Ты, наверное, думаешь, что победителей не судят?

– Я просто не знал, как мне отстоять свое мнение.

– Ты бы мог просто прийти и рассказать мне о своих планах, вот ведь как. Почему ты думаешь, что я бы тебя не поддержал?

– У меня не было доказательств, только идея. Ее требовалось проверить. Я взвесил шансы и понял, что Цыпкина мне не преодолеть. Кто я? Выпускник, только что закончивший университет, хоть и способный. Умник-зазнайка, выскочка. Вы бы все равно его послушали, тем более что и сами придерживались того же мнения. Как же, столько времени бились над проблемой, а тут пришел какой-то…

– Ты только не возомни, что полностью искупил свою вину и оправдался в моих глазах. Лично я против подобных фокусов! Что с тобой делать, я еще подумаю. Пока можешь быть свободен!

Когда за Арсением закрылась дверь, он подумал: «Действительно, что мне с ним делать? Вот как на него злиться, как его выгнать? …Но наказать следует. Это определенно!»

И все же Акименко был ужасно рад. В конце концов, все плохое быстро забывается. Да и вообще, со временем все забывается, кроме результата. А результат, похоже, присутствовал. Нет, сомнения все еще оставались, но он уже понял, почувствовал своей развитой интуицией ученого: результат есть! И это было важно, это было чрезвычайно важно! Это было сейчас для него важнее всего на свете!

Сразу после разговора с шефом Арсений зашел к Лене:

– Пообедать не хочешь?

– Что, уже двенадцать? Пойдем съедим чего-нибудь.

Они направились в институтскую столовую. Кормили там весьма неплохо: вкусно и недорого. Если во всем остальном институте уже ощущалось широкомасштабное наступление капитализма, то столовая каким-то неведомым образом оставалась, наверное, последним островком прежнего мироустройства.

Арсений любил бывать здесь. Атмосфера в стиле ретро навевала ностальгические чувства. Сметана в стаканах: полный или половинка на выбор, кефир, яйцо под майонезом, глазунья, творожная запеканка, салат из свеклы с чесноком, грецкими орехами и майонезом, традиционный оливье, квашеная капуста с клюквой, малосольные огурцы, украинский борщ, рыбный суп из консервов, пельмени со сливочным маслом или со сметаной, отварные сосиски, котлеты или тефтели, толстые, пышные оладьи с вареньем или медом на выбор, блинчики с творогом, блинчики с мясом, компот из сухофруктов, чай в стакане с подстаканником. Столы накрыты клеёнкой, посередине салфетки в граненом стакане и ядреная горчица в открытой чашечке с ложечкой, крупная мокрая соль в такой же чашечке, алюминиевые столовые приборы.

Ребята выбрали еду, расплатились и сели за столик.

– Шеф вернулся? – спросила Лена.

– Да, здесь.

– Виделись?

– Ага.

– Как все прошло?

– Нормально, примерно, как я и рассчитывал…

– Остаешься?

– Пока не знаю.

– Жаль, если ты уйдешь. Здесь не так много приятных людей.

– А я приятный? – Арсений лукаво посмотрел на Лену.

Лена не ответила. Какое-то время они ели молча.

– Слушай, Козырев, а есть у твоего имени какие-нибудь уменьшительные, упростительные или ласкательные варианты? А то сложно это как-то и слишком уж официально: Арсений. Как тебя зовут друзья, там, или родители?

– Зови меня как хочешь, только не Сеней.

– Чего так?

– Ненавижу это имя. Прямо воротит. Сеееенняя. Фу. А вообще, друзья зовут меня Арс. Мне нравится. Правильные ассоциации вызывает: Бог войны Марс, снежный барс.

– Ага, нелепый фарс. Сеня, а вам не кажется, что вы излишне самоуверенны? – Лена посмотрела на него с иронией.