Арсений улыбнулся:

– Ну, если честно, то часто это просто попытка скрыть слабости, поза. Некий стеб над собой. Друзья знают и не обижаются. Хотя, если разобраться, что есть самоуверенность? Где грань между уверенностью и самоуверенностью? Вот умный человек, если он действительно умный, как ты думаешь, способен адекватно оценить себя в сравнении с окружающими его людьми?

– Да, наверное.

– Ну вот, он оценил себя. Адекватно. Ни больше, ни меньше, как есть. И получилось, что он умнее и способнее многих. Что ему делать? Держаться естественно – будешь выглядеть самоуверенным. Притворяться, что ты такой же, как все? Противно! Впрочем, многие так и делают. А я не хочу! Пусть уж лучше считают меня самоуверенным.

В столовую зашел Цыпкин. Увидев Арсения с Леной, не смог удержаться, чтобы не подойти к ним.

– Что, голубки, празднуете победу? – он буквально кипел от злости.

– Мы не злорадные, просто зашли поесть, – миролюбиво ответила Лена.

– Ты, Козырев, не радуйся раньше времени. Ты тут без году неделя, и методы твои никому не нравятся. И сам ты тут тоже никому не нравишься. Так что я бы на твоем месте не расслаблялся! Один раз тебе повезло, но не думай, что ты уже схватил удачу за одно место.

– Я и не думаю, – спокойно ответил Арсений. – И это была не лотерея, а взвешенное, продуманное решение. Стандартная модель…

– Опять ты со своей Стандартной моделью. Ты еще хоть что-нибудь знаешь, в общем-то случае? – грубо перебил его Цыпкин. – Ограниченно ты мыслишь, Козырев. Да и сам ты какой-то ограниченный.

– Спасибо за комплимент, к сожалению, не могу ответить вам тем же, – улыбнулся Арсений.

– Комплимент? – удивился Цыпкин.

– Да, как говорил Эйнштейн, есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не уверен.

Когда Цыпкин позорно удалился, Лена сказала Арсению:

– У тебя теперь появился опасный враг. Я бы на твоем месте была очень осторожной.

– Мне нечего бояться. Глупость никогда не победит разум.

– Да, – иронично улыбнулась Лена. – Ты прав. Какая же это самоуверенность!

На этот раз Арсений приехал к Малахову домой, в его московскую квартиру на Спортивной. Старый четырехэтажный дом в тихом московском переулке. Квартира была просторной, профессорской, полученной, как и дача, в годы развитого социализма. Евгений Михайлович встретил Арсения в прихожей.

– Заходи-заходи! Здравствуй, дорогой! Раздевайся, вот тут можешь повесить куртку, – радушно суетился профессор.

Они пожали друг другу руки. Козырев прошел в гостиную.

– Сейчас мы сообразим чайку. У меня есть отличный киевский торт, настоящий, как раньше. Научились делать, стало быть, я сам удивился, когда попробовал.

– Нади нет? – спросил Арсений.

– Нет, бегает где-то. Вы ж, молодые, всё заняты, всё в суете. Жена тоже ушла, так что мы тут с тобой одни. Располагайся!

Надя пока обитала вместе с родителями, а вот Антон уже существовал вполне самостоятельно. После смерти бабушки ему досталась неплохая квартира недалеко от метро «Аэропорт». Это было настоящее богатство, потому что для большинства молодых людей квартирный вопрос стоял чрезвычайно остро. Честно заработать на собственное жилье в то время представлялось практически невозможным. Зато друзья часто пользовались гостеприимством Антона и устраивали у него дома шумные молодежные посиделки.

Малахов принес поднос, на котором возвышался огромный чайник с чаем, а также две фарфоровые чашечки, такие же блюдца и торт. Он поставил все это на большой стол.

– А может быть, партейку в шахматы? Так, под беседу? – предложил он.

– С удовольствием! – согласился гость.