– А энергия основного состояния? – услышал Саша и порадовался: а эти старшеклассники кое-что знают!

– Хороший вопрос, – ответил он, – энергия состояний атома водорода пропорциональна массе частицы, вращающейся по орбите, и поэтому энергия возрастает во столько же раз, во сколько выросла масса. Я вам больше скажу, – увидев интерес в глазах школьников, Саша почувствовал, что заводится, – есть расчеты, по которым мезоводород, в отличие от обычного водорода, при атмосферном давлении и комнатной температуре будет металлом. Представляете, что это значит?

В зале стало совсем тихо. Все смотрели на Сашу.

– Свойства этого металла очень интересны. Если радиус орбиты мюона в двести раз меньше, чем у электрона, длина межатомного расстояния уменьшится примерно во столько же раз. Тогда во сколько раз возрастет плотность?

– В двести!

– Нет, неверно. Подумайте еще.

– В двести в третьей степени? – неуверенно сказал Семен.

– А вот и правильный ответ! Представьте, плотность металлического мезоводорода в несколько миллионов раз больше плотности воды. Масса бильярдного шара будет несколько десятков тонн!

Зал оживился.

– Тогда он провалится сквозь пол! – послышалось с последнего ряда.

– Что ж, очень может быть, – согласился Саша, – но этого можно избежать. Достаточно взять обычный материал и покрыть его тонким слоем мезовещества.

– Зачем?

– Такой предмет будет храниться вечно.

Десятки пар глаз сверлили Сашу.

– Металлический водород не только очень плотный, он еще и химически инертный. Кто здесь знает химию? Какая самая прочная молекула на земле?

– Молекула азота, – сразу несколько голосов.

– Молодцы, – похвалил Саша, – энергия связи атомов в молекуле азота порядка двадцати электрон-вольт. А энергия химической связи между атомами мезоводорода – тысячи электрон-вольт, представляете? Ни одна химическая реакция не сможет разрушить такую связь!

В зале расходились круги от услышанного.

– А температура плавления? – крикнули сбоку.

– В точку! – воскликнул Саша. – Рассчитать ее очень сложно, но, если химическая связь прочнее в двести раз, можно ожидать, что температура плавлениябудет во столько же раз больше. Чтобы расплавить мезоводород, надо нагреть его до сотен тысяч градусов…

Вопросы сыпались один за другим, Саша не успевал выбирать, на какой отвечать. Он говорил о невероятных возможностях, которые могло бы открыть перед человечеством мезовещество: сверхпрочные инструменты, механизмы, способные углубиться на десятки километров под землю, покрытия, первая царапина на которых появится через миллионы лет… Наконец, прозвенел звонок, и Юлия Сергеевна умело закруглила лекцию, выразив надежду, что Александр Игоревич еще не один раз посетит стены лицея. Раздались аплодисменты, и Саша, чуть покраснев, поблагодарил слушателей за внимание.

– Вот видишь, какой ты молодец, – сказала Ирина, когда они вышли, – а не хотел выступать. И я молодец, что раскрутила тебя!

Саша хмыкнул.

– Ну, я им рассказал увлекательную сказку, другой такой у меня нет. А вообще спасибо, давно меня не слушали с таким интересом. Хорошие ребята.

– Да, ты говорил с таким азартом. Я даже поверила, что такое вещество возможно. Юля потом ко мне пристала с этим.

– Да нет, невозможно, мюон нестабилен. Такова судьба тяжелых частиц – распадаться на легкие. Против слабого взаимодействия нет приема.

– Кстати, а что ты говорил о работе Лорана?

Саша ответил не сразу.

– Это разговор не на пять минут. Похоже, он нащупал кое-что важное, но явно об этом не написал – почему, не знаю.Не уверен, позволит ли Кондратьев заниматься этим. Впрочем, если запретит, буду по ночам работать.