Я присел на краешек стула и внимательно посмотрел на Кристофера. Некоторое время он молчал, но вскоре заговорил медленно и тихо:

– Ты, наверное, хочешь узнать, как ты тут очутился. Сейчас я задам вопрос, который может показаться тебе идиотским, но… Что ты помнишь последним, перед тем как очнуться на дороге?

Я нервно поёжился.

– Помню красный кабриолет, который, кажется, сбил меня рядом с моим домом, когда я выносил мусор. И очень странную женщину за рулём, она как будто хотела меня сбить. Но, наверное, мне показалось. После я очнулся здесь. Но это место мало похоже на Альбукерке, и я ничего не понимаю. Вы… Вы можете объяснить мне, что произошло?

Я заметил, как Кристофер и Эсти взволнованно переглянулись.

– Я так и знала! – в сердцах воскликнула Эстер, ударив мясистыми ладонями по хлипкому столу, отчего тот опасно заскрипел, и, обращаясь уже к Кристоферу, произнесла: – Я сразу почувствовала, что мальчик попал сюда не просто так. Вот же адское создание! Пусть все кары египетские обрушатся на её голову!

После этих слов Эстер поднялась и начала расхаживать по комнатке, громко ругаясь на непонятном мне языке.

Я в недоумении уставился на неё.

– Понимаешь, парень, – продолжил Кристофер, сам с удивлением поглядывая на Эстер, как будто до сих пор не слышал её ругани, – та машина, она не просто сбила тебя, а сбила тебя вроде бы как насмерть. – Он выдержал паузу и посмотрел на меня, надеясь на понимание.

Но я не понимал. Я был близок к тому состоянию, в котором, как мне казалось, могут находиться ещё не рождённые дети, словно был в пузыре: вот я вижу, как расхаживает по кухне Эстер и как открывается рот Кристофера, но слышу его будто сквозь толщу воды. Перед моими глазами мутная пелена. Я проваливаюсь в темноту.

– Ну вот, уже лучше, – произнёс Кристофер у самого моего уха, отчего я застонал. Распахнув глаза, я с сожалением убедился, что нахожусь всё в том же странном месте в компании двух непонятных стариков.

– Ну как, парень? – по-отечески хлопнув меня по плечу, спросил Кристофер. – Я надеюсь, ты не будешь корчить из себя принцессу и примешь реальность как настоящий мужчина. Ты готов выслушать нас?

Чувствуя, как кровь отхлынула от щёк, я кивнул.

– Так вот, – протянул Кристофер, и только сейчас я заметил, какой у него чудной акцент, – пока ты не расклеился, я объяснял тебе, куда ты попал. Ты умер, – это слово неприятно резануло мой слух, я вздрогнул, словно от пощёчины. Кристофер сделал вид, что не заметил моей реакции, и продолжил: – Сейчас здесь сидишь не ты в физическом смысле, а твоё нутро-душа, если хочешь, а твоё тело, скорее всего, сейчас трясётся в скорой или же лежит в морге: в нашем мире, на этой стороне, время течёт иначе.

Я ошарашенно посмотрел на Кристофера, ожидая, что он улыбнётся, хлопнет по столу, а из-за дверей выскочат декораторы и мои родители, крича что-то вроде: «Попался! Это подстава, посмотри вон на тот цветок в горшке, всё время тебя снимала скрытая камера!» Я видел как-то парочку таких передач по телеку. Но из-за дверей никто не спешил выпрыгнуть, а взгляд Кристофера оставался таким же напряжённым, как и у Эстер, которая нервно постукивала по краешеку стола с замусоленной скатертью. Моя едва появившаяся усмешка так и растаяла на губах.

– Если это какая-то шутка, то мне не нравится. Я хочу позвонить родителям, чтобы они забрали меня отсюда. Скажите, какой у вас адрес, и они приедут за мной.

– Валяй, парень, можешь попытаться позвонить ещё раз со своего мобильника, можешь даже воспользоваться нашим стационарным телефоном, но у тебя ничего не выйдет. Я знал только одного человека, который смог дозвониться до своих, да и то было слишком поздно, он уже ничего не мог сделать, только попрощаться. Связь Междумирья, куда ты попал, и верхнего мира пока не установлена, хотя над её созданием бьются лучшие почившие умы.