Я утвердительно кивнул, после встречи с Фредом я, видимо, на некоторое время потерял способность здраво рассуждать и складывать слова в простые предложения. Чёрт возьми, не каждый день на тебя из чулана пялится висельник!

Я осторожно зашёл в душевую, ожидая увидеть там кого угодно: утопленника, наркомана с передозом, да, мать его, даже самого Фредди Крюггера, но это оказалась обычная душевая, как и миллионы таких же по всему юго-западу Америки.

– Не стесняйся, можешь взять всё, что тебе потребуется. Чистые вещи я повешу снаружи, – проворковала Эстер и упорхнула в сторону гостиной.

Я проводил её взглядом, плотно закрыл дверь, привалился к ней спиной, чтобы наверняка никто не смог зайти, и попытался ещё раз вызвонить родителей, но телефон молчал. Не было ни гудков, ни даже отдалённых голосов с перехваченных линий.

Всё ещё не теряя надежды дозвониться, я подошёл к мутному зеркалу и взглянул на себя. В отражении я увидел совершенно незнакомого мне парня, который по какой-то неведомой причине был одет в мою одежду, имел такие же карие глаза, и на этом наше сходство заканчивалось. На лице и некогда тёмных, чуть вьющихся волосах толстым слоем запеклись кровь и пыль, футболка была разодрана почти в клочья, а из-под неё проглядывали такие же окровавленные рёбра, на которых тёмно-бордовым пятном расплывалась гематома. Я легонько нажал на неё и тут же отдёрнул руку, всё тело пронзила чудовищная боль. Видимо, легко отделаться не удалось, пара рёбер, скорее всего, сломаны.

Я с трудом стянул с себя футболку, джинсы, нижнее белье и носки, вздохнув об утраченных в аварии новеньких кроссовках. Возможно, они до сих пор валяются где-то на улице. Надо бы попросить Эстер или Кристофера помочь мне найти их. Ещё раз осмотрев себя, я направился в душ и постарался максимально аккуратно смыть всю грязь и кровь под струями чуть тёплой воды.

Душ меня взбодрил. Насухо обтёршись полотенцем, я выглянул в коридор. На ручке двери висели старые, потёртые, но довольно чистые джинсы и тёмно-синяя клетчатая рубашка. Опустив взгляд, я, к своему удовольствию, обнаружил найки, с которыми уже успел попрощаться. Взяв кроссовки, я подумал, что хорошо бы поблагодарить стариков, ведь им наверняка пришлось выйти на улицу к той бешеной собаке и хорошенько прочесать все ближайшие чахлые кустики.

Я мигом схватил одежду и натянул её на себя. Вещи пришлись мне почти впору. Проинспектировав состояние кроссовок, я остался доволен: они были целёхоньки, а на несколько капелек крови я решил не обращать внимания. Ещё раз осмотрев себя, я кивнул своему отражению: для человека, которого недавно сбила машина, я выглядел просто как рок-звезда. Ощупав макушку, я не нашёл раны, из которой могло натечь столько крови на асфальт, а немного поцарапанная скула только придавала мне особый загадочный и романтический вид. Только саднящие рёбра давали о себе знать, но в целом я готов был пробежать марафон.

Тщательно инспектируя повреждения, я уже начал прокручивать в голове план, как пройти одному по коридору мимо того чулана, и с ужасом представлял, как откроется дверь и на меня уставятся страшные глаза мертвяка. В этот момент я услышал тяжёлую шаркающую поступь Эстер. Как ни в чем не бывало, она прошла мимо кладовой, деликатно кашлянула и постучалась.

– Эйден, ты уже закончил? Кристофер отогнал ту ужасную собаку, можешь не переживать!

«Как будто, кроме собаки, мне больше не о чем беспокоиться», – подумал я, но вслух ничего не сказал. Эстер ждала меня за дверью и, когда я вышел, попыталась ободряюще улыбнуться, но улыбка получилась невесёлой. Хоть губы и улыбались, в её глазах читалось сожаление. В быстро наступающих сумерках серая кожа Эстер стала отливать синевой, что придавало ей сходство с моим недавним знакомым Фреди. Я отогнал от себя эту мысль и попытался улыбнуться в ответ. Заметив мою жалкую попытку, Эстер улыбнулась ещё шире.