Открывая книгу, она обнаружила внутри тонкую, пожелтевшую от времени закладку, сделанную из листа бумаги. На нём был аккуратно выведен детский рисунок – дом с маленькими окнами и высоким крыльцом, за которым простиралась густая лесная чаща. Внизу, детским почерком, было выведено слово «Тень». Анна невольно вздрогнула, хотя точно помнила, что это был её собственный рисунок, сделанный много лет назад. Почему она назвала его так? Она не помнила. Возможно, тогда это было просто игрой, бессмысленным детским порывом. Но теперь это слово вдруг обрело для неё пугающий оттенок.

Отложив книгу, она прошлась по комнате, снова и снова оглядывая знакомые предметы. И вдруг её взгляд зацепился за старую коробку, стоявшую в углу, наполовину прикрытую покрывалом. Сердце заколотилось чуть быстрее, когда она подошла ближе и осторожно подняла крышку. Внутри лежали её детские игрушки – потрёпанные куклы, мягкие звери с выцветшей шерстью, мелкие безделушки, которые когда-то были её сокровищами. Но среди этих вещей было ещё кое-что – старый фотоальбом, который она не видела уже много лет.

Сев на пол, Анна открыла альбом и начала перелистывать страницы. С каждой новой фотографией, с каждым знакомым лицом память всё отчётливее возвращала её в прошлое. Вот она с матерью, стоящая на крыльце этого дома. Вот её отец, который ушёл из семьи, когда Анна была ещё ребёнком. Вот её первые дни в школе, где она всегда была тихой и немного замкнутой девочкой. Но на одной из последних страниц что-то заставило её остановиться. Это была странная фотография – старая, выцветшая, с изображением дома, снятого с заднего двора. На первый взгляд в ней не было ничего необычного, но Анна почувствовала, как по коже пробежал холодок. В левом углу снимка едва заметной тенью виднелся силуэт человека. Он стоял на краю леса, почти сливаясь с деревьями. Лицо его было неразличимо, но Анна ощутила, как её охватывает странное, необъяснимое чувство, будто этот человек смотрит на неё сквозь время.

Она попыталась вспомнить, кто это мог быть, но память упрямо молчала. Положив альбом обратно в коробку, Анна встала и посмотрела на окно. Лес за домом, казалось, подступал всё ближе, его тёмные стволы образовывали густую стену, за которой скрывалась тьма.

«Почему я вернулась сюда?» – спросила она себя, чувствуя, как страх, смешанный с тоской, начинает переполнять её. Но ответа снова не последовало. Лишь шёпот ветра за стеклом, тонкий и протяжный, словно голос самого дома, тихо звучал в её ушах, оставляя холодный осадок на сердце.

Лес за домом Ковалёвых встречал его неприветливым шёпотом ветвей. Григорий держал фонарик, его свет выхватывал из темноты лишь узкие полосы пространства. Дождь, прошедший накануне, оставил землю влажной и скользкой.

Одна из местных женщин, старая Нина, указала на это место:

– Я видела её в последний раз там, у края леса. Она стояла, как будто ждала кого-то.

Но в её голосе слышалась неуверенность, словно она боялась сказать больше. Григорий не стал настаивать, но в записной книжке сделал пометку: “Ковалёва могла пойти в лес добровольно. Причина?”

Когда он углубился в чащу, ему показалось, что за ним следят. Лесной воздух, тяжёлый и влажный, напоминал дыхание чего-то невидимого.

Скрип двери эхом разнёсся по пустому дому, отражаясь от его старых, промёрзших стен. Анна, держа в руках стакан воды, замерла на мгновение. Звук показался ей слишком громким, неестественным, словно его усилили невидимые уши, притаившиеся в тёмных углах. Она обвела взглядом коридор, из которого только что вышла, и, ничего не увидев, медленно вернулась в гостиную.