– Интересное местечко.

– Ещё какое. Принцепс сделал Диррахий колонией для ветеранов, служивших под его началом. Большинство из них участвовали в битве при Акциуме.

Квинт остановился на мгновение, оглядывая город. Его взгляд задержался на домах с ухоженными двориками. Ветеранская колония. Когда-то он мечтал о таком месте. Дом, кусок земли, где можно было бы выращивать виноград или оливы. Спокойная жизнь после всех сражений, которые он пережил.

– Так ты же тоже в ней участвовал, нет? – спросил Луций, подняв бровь.

Квинт медленно кивнул, словно отвечая самому себе.

– Да. И я мог бы осесть в таком месте. Отслужить двадцать пять лет, получить землю, спокойно состариться. Но… – он замолчал, пожав плечами. – Такова жизнь.

– Ну, знаешь, – Луций постучал пальцем по подбородку. – Как по мне, тебе ещё рановато на покой.

Квинт усмехнулся, но в его глазах блеснула тень сожаления.

– Возможно, ты прав. Но, согласись, неплохо жить, не оглядываясь через плечо. Без необходимости быть готовым к битве каждую минуту.

Луций пожал плечами.

– Ну, кто знает, чем дело кончится, командир. Может, судьба всё же подготовила для тебя какой-нибудь спокойный конец.

– Ладно, – Квинт тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. – Давай, идём. Нам ещё путь не близкий.

Дорога от Диррахия тянулась вдоль зелёных холмов, и уходила к подножию гор, змеясь вдоль острых скальных выступов. Её мощёная поверхность, сложенная из тщательно подогнанных каменных плит, была настоящим чудом римской инженерии.

– Смотри, – Квинт присел и провёл ладонью по гладкой каменной поверхности, – это не просто дорога. Это, считай, кости империи.

– Камни как камни, – пожал плечами парень, оглядывая мощёный путь. – Что в них особенного?

– А ведь с виду ты, казалось, не дурак, – усмехнулся Квинт. – Мы строим дороги так, чтобы они выдержали что угодно. Под этими плитами – несколько слоёв: сначала крупные камни, потом щебень, залитый известковым раствором. И уже потом – вот это, – он постучал по камню. – Это не просто какая-то там дорога. По ней идут армии, мчится конница, перевозят зерно и вино. Эти дороги соединяют города, провинции и весь наш мир.

Луций задумался, ковыряя щель между булыжниками.

– Так вот почему Рим такой могущественный? – пробормотал он. – Из-за дорог?

– В том числе, – Квинт кивнул, поднимаясь на ноги. – Рим – это не только легионы. Это дороги, которые связывают всё. И куда бы ты ни пошёл, всегда знаешь, что вернёшься домой.

Луций хмыкнул, посмотрев в спину Квинта.

– А если ты идёшь не в ту сторону? – пробормотал он, следуя за спутником.

Моросящий дождь давно утих, но погода оставалась неприветливой. Луций пытался поддерживать разговор, но Квинт отвечал односложно, сосредоточенно высматривая что-то вдали.

Когда день начал клониться к закату, они наткнулись на небольшое поселение. Эта колония ветеранов, как и многие другие, была построена по привычным римским канонам. Чёткая планировка каструма24: две пересекающиеся главные улицы – кардо и декуманус25, простые домики, аккуратно выстроенные вдоль них, и небольшой форум в центре. Поселение обнесли земляным валом, который когда-то, вероятно, служил внушительным оборонительным сооружением. Теперь же он выглядел скорее символом, чем реальной защитой.

Старые колья, некогда остро заточенные и грозно торчавшие из вала, местами сгнили или покосились. Их явно не меняли годами, и непохоже, что починка вообще была в планах. Ворота, которые должны были охранять вход, стояли открытыми. Часовые, впрочем, несли службу – хотя, честно говоря, не слишком внимательно. Старые привычки легионеров было не искоренить даже спустя годы после окончания службы. Ветераны, некоторые из которых разменяли уже пятый десяток, иногда любили побродить вдоль вала с копьём или мечом, разглядывая звёзды и вспоминая молодость. Но их смены были скорее дежурной формальностью, чем настоящим бдительным дозором.