– Кто о чём, а вшивый о бане, – крякнул Виллем.

– Дайте ему делать свою работу, – вступилась Кейтлин.

Южанин выпустил в её сторону струйку дыма.

– Дейермер? – перепросил гость. – Да, я слышал о нём. Это было давно, задолго до того, как я попал сюда, но следующие путём Нора, – он широким жестом очертил окрестности, – до сих пор о нём помнят.

– Он тоже следовал путём Нора? – поинтересовался Виллем.

– Вы удивитесь, но да. То есть не совсем. То есть мы считаем, что он, возможно, постиг Нора лучше, чем любой из нас в этой глуши.

– Заблудшая душа, – кивнул южанин.

– Он ведь прошёл весь континент, следуя за своим призванием. В этом и есть путь. Нор вёл его за собой, хоть он и не думал о Норе.

– То есть как? – Вальтер нахмурился.

– Я ведь пытался объяснить, что Нор – это не божество, а… не знаю, как течение в море, – и вновь его голос возвысился, а руки пустились в пляс. – Дейермер прошёл очень долгий путь. Было бы логичным предположить, что Нор вёл его. Поэтому все те, кого вы называете культистами Хаоса, все искатели пути Нора собрались, чтобы поговорить с Дейермером, чтобы он научил их.

– У нас говорят: если ты поверил, что тебя ведёт сам Эрдонарт, бросай всё и моли о прощении, потому что так выглядят дела Князя Лжи, – провозгласил Виллем. – Я хочу сказать, что путь бывает истинным, а бывает ложным. И ложные часто выглядят очень убедительными.

– Вы можете просто помолчать? – процедила Кейтлин.

– И что вы решили? – полюбопытствовал рыцарь. – Дейермер действительно следовал пути Нора?

– Мнения разделились. Одни считали, да, хоть и нашли, что он не слишком-то красноречив для наставника, другие же были разочарованы и заявили, что он следовал Нору другого человека.

– Нор другого человека? – Вальтер выпучил глаза. – Это уже слишком!

– Простите, так мы говорим в ситуациях, когда стремления человека подчинены воле кого-то другого, пусть даже он и думает, что является хозяином своей судьбы.

– Вы хотите сказать, что Дейермер отправился на Обратную Сторону не потому, что сам этого хотел, а потому, что его вели?

– А кто тогда был Нором? – спросил Айдан.

– Вы задаёте не очень правильный вопрос, но я вас понял. Тут опять же мнения разошлись. Одни считали, что это был Нор светловолосой девушки…

– Тайко?

– Простите, я не знаю их имён.

– Наверное, это она. А что думали другие?

– Они приписывали влияние тому, с кем Дейермер встретился на краю топей.

– Господин коряга?

Культист склонил голову на бок, а потом ответил:

– Интересное прозвище. Могло бы ему подойти.

– А что вы знаете о господине коряге?

– Я… – культист поёжился и помотал своей уродливой башкой. – Я не знаю. Никогда не интересовался. Может быть, если спросить у старожилов… Но я бы не советовал вам надолго задерживаться здесь. Неподготовленного человека может свести с ума эхо Обратной Стороны. Но мне говорили, что это, э-э, господин коряга, как вы его назвали, был сильным колдуном. Предполагали даже, что это аватар Нора.

– Ава… что?

– Аватар, – пояснил Шаан, – м-м, воплощение, понимаете?

– Тёмный бог во плоти! – торжествующе бухнул Виллем.

– Это заблуждение, конечно, – вздохнул культист. – У Нора не может быть никаких аватаров. Как я уже говорил, Нор – это не божество, а принцип.

Айдану совсем не понравилась мысль о том, что Дейермера направляла воля эксцентрично выглядящего мага или белобрысой эльфийки. Он хотел верить, что Дейермер сам выбрал свою судьбу, пусть даже она была трагичной или ужасной. Зато Виллем торжествовал. Хронист не сомневался, что в его представлении господин коряга непременно был демон, а Тайко – суккубом в теле тёмной эльфийки. Увы, человек в маске больше ничего не знал о Дейермере или его спутниках, да, впрочем, в его глазах они были не более чем листьями, которые когда-то гнал по дороге ветер, они ушли и больше не вернутся. А вот чёрные маги с многоножками его беспокоили. Культист посетовал, что в последнее время стал хуже чувствовать Нора – и наверняка из-за того, что творится возле Туманного Рва. Рыцарь коротко поведал ему о противопотоке и о том, как Северная Марка едва не провалилась к Падшему. Гость слушал его, затаив дыхание, а когда история закончилась, печально покачал башкой.