Возвращаясь на катере в Петербург, Николай стоял на носу судна, глядя на вечерние огни приближающегося города. Туман наконец-то рассеялся, обнажив знакомый силуэт Адмиралтейского шпиля и купол Исаакиевского собора. Внешне всё выглядело привычно, но Левшин знал – где-то там, среди этих величественных зданий, среди роскошных особняков и грязных трущоб, разворачивается игра, от исхода которой может зависеть судьба не только Петербурга, но и всей Империи.

Он думал о том, что видел сегодня – о теле ребёнка, покрытом руническими письменами, о странном послании с образом Даниила, об исчезнувших учёных. Всё это складывалось в мозаику, которую он пока не мог полностью понять, но уже чувствовал её зловещую природу.

– О чём вы думаете? – спросила Анастасия, подойдя к нему. Ветер трепал её волосы, выбивая пряди из аккуратной причёски.

– О том, что мы стоим на пороге чего-то большего, чем просто серия преступлений, – ответил Николай, не отрывая взгляда от приближающегося города. – Кто-то нарушает древние соглашения между нашим миром и миром демонов. Кто-то играет с силами, которые не должны пересекаться.

– И вы думаете, что Даниил может быть причастен?

– Не знаю, – честно ответил Левшин. – Он странное существо. Демон, но не лишённый человеческих черт. Официальный представитель демонической Коллегии в нашем мире, но всегда действующий с каким-то своим, неясным умыслом.

Анастасия поёжилась – не то от вечернего ветра, не то от разговора о демонах.

– Я видела его однажды, на приёме в Европейской гостинице. Он выглядит совсем как человек, только глаза… глаза выдают.

– Он может выглядеть как угодно, – Николай невесело усмехнулся. – Это одна из особенностей демонов его ранга. Но да, глаза… Они всегда остаются демоническими, сколько бы слоёв иллюзии ни накладывал их хозяин.

Они помолчали, глядя на то, как катер рассекает тёмные воды Невы. Их путешествие в Кронштадт и обратно заняло большую часть дня, и теперь город встречал их вечерними огнями – обычными газовыми фонарями и магическими светильниками с их характерным голубоватым свечением.

– Что вы намерены делать дальше? – спросила наконец Анастасия.

– Завтра утром отправлюсь в университет – изучать кабинет Келлера. Затем, возможно, попытаюсь встретиться с Даниилом. Он не любит, когда его вызывают официально, но на неформальную беседу может согласиться.

– Я могу вам чем-то помочь?

Николай задумался. Он знал, что Савин не одобрит участие журналистки в расследовании, но также понимал, что её способности и связи могут оказаться незаменимыми.

– Можете. Сделайте то, что умеете лучше всего – поспрашивайте своих информаторов. Особенно тех, кто связан с университетом и научными кругами. Нам нужно знать, над чем работали пропавшие учёные, что их объединяло, кроме общей тематики исследований.

Анастасия кивнула, достав блокнот и делая пометки.

– И ещё, – добавил Николай, понизив голос, хотя рядом никого не было. – Проверьте, не было ли в последнее время каких-то необычных перемещений в Демоническом квартале.

Демонический квартал – небольшой район Петербурга на Васильевском острове, официально выделенный для проживания демонов, которым разрешалось находиться в человеческом мире в соответствии с договорами. Большинство горожан избегали этих мест, но для журналистов вроде Анастасии Демонический квартал был источником множества необычных историй.

– Сделаю, – кивнула она. – Кстати, вы заметили странность в рунах на теле мальчика?

– Какую именно? Там было много странностей.

– Некоторые из них были… слишком новыми. Словно не из древних демонических текстов, а придуманы совсем недавно. Как будто кто-то создаёт новый рунический язык, смешивая старое и новое.