– Надо бы махнуть туда…

– Только в XI веке появилась рыбацкая деревня Превеза. Впервые она упоминалась в тысяча двести девяносто втором году.

– Вай, вай.

– Прекрасный город с большой историей. Просто погугли! Превезе действительно есть что показать.

– Почему мы просто не можем потусить на пляжах, без вот этих исторических заморочек и музеев, – заныла дочь, разглядывая через боковое стекло автомобиля живописные аллеи и береговую линию.

– Будут и пляжи, ребёнок: мы едем в место, где находится один из самых красивых пляжей Средиземного моря. Да и вообще, тут шестидесяти километровая береговая линия от Превезы до Парги – плавай не хочу!

Мы замолчали, залюбовавшись городом: так бывает, когда перед взором возникает прекрасная картина, и хочется плакать от великолепия увиденного. Превеза с её особняками, замками, живописными аллеями, садами и цветущими дворами, таинственной атмосферой святилища оракула мертвых Ахерона5 и монументальной архитектурой древнего Никополя казалась полной сюрпризов. Узкие пыльные дороги, местами асфальтированные, а где-то вымощенные камнем, вились между невысокими домами с деревянными ставнями и широкими подоконниками. Из открытых окон тянулся запах жареных баклажанов, свежего хлеба и высушенных на солнце сборов орегано. Подоконники, балконы и веранды были украшены розами и пеларгониями в горшках.

Превеза казалась тихим приютом для моей измученной души, мостом между эпохами, мной и теми, кто когда-то шёл той же дорогой: римлянами, византийцами, пиратами, влюблёнными, изгнанниками, монахами. Будто я уже когда-то бродила здесь, может, во сне, а может, и в прошлой жизни, о которой ничего не помню. А может, сама Превеза ждала меня и мою семью. Я уже тогда писала книги, мне почему-то стало интересно, на чьё писательское творчество повлияла Превеза.

– Представляете! – вскрикнула я, погуглив. – В свое время источником вдохновения Превезу выбрал Костис Кариотакис! Это поэт начала XX века, известный своей пессимистической и глубоко лиричной поэзией. В тысяча девятьсот двадцать восьмом году его назначили чиновником в Превезу, город, который он ненавидел! Чуткая душа поэта столкнулась со всем спектром несправедливости: взяточничество, малодушие, подкупы, кумовство, круговая порука. Именно в Превезе он покончил с собой, оставив предсмертное письмо и стихотворение «Превеза», написанное за несколько дней до самоубийства. Это стихотворение стало одним из самых известных символов глубокой депрессии, переплетённой с критикой провинциальной скуки и безысходности.

– М-да. Хорошенькое начало, – муж усмехнулся в густую чёрную бороду.

Нас встретили в заранее забронированном на две недели апарт-отеле так тепло, что меня не покидало ощущение родственных связей с хозяином: как будто только нас и ждали. Номер оказался довольно просторным, светлым и хорошо проветриваемым. Уют, красота, чистота: везде коврики, удобная мебель, довольно просторный бельевой шкаф с вешалками. Пожалуй, единственный минус проживания – в номере не хватало стиральной машины. Прачечной в отеле тоже не оказалось. Это очень неудобно, особенно, когда приезжаешь издалека и спешишь постирать сразу несколько вещей на всю семью. Я стирала в тазу, руками. Таз любезно предоставили в пользование на стойке регистрации на всё время нашего пребывания в отеле.

– Ну почему ты не проверил, есть ли стиральная машина? Что ж я теперь, прачкой тут буду все эти дни? Ё-моё, даже дома мне стирают и сушат вещи мои помощницы – стиралка да сушилка! А тут – в отпуск приехали, называется, – ворчала я.

– Я проверял, там были фотки со стиральной машиной, вот, – супруг виновато протягивал мне телефон с изображением нашего номера, пока я, вспотевшая от жары, взбивала стиральный порошок, чудом оказавшийся в номере, в мыльную пену. – Значит, нас как обычно обманули… На фотографиях – одно, а на деле – другое. Давай я постираю!