– Я сделаю это, – твёрдо сказала Розария, её голос прозвучал решительно, хотя в нём угадывалась неуверенность. Она сделала шаг вперёд, протянув руку за кинжалом.

– Нет, – Лоран мягко, но решительно положил руку ей на плечо, останавливая. Его голос был низким и твёрдым. – Мы здесь из-за меня. Это моя ответственность.

– Ран… – начала было Розария, но замолчала, заметив, как в его глазах вспыхнуло нечто холодное и непреклонное. Она кивнула, сделав шаг назад.

Лоран взял кинжал, его рука была твёрдой, но в глубине души нарастало странное беспокойство. Он подтолкнул культиста ближе к двери и повернул его руку так, чтобы татуировка была отчётливо видна. Культист закрыл глаза, его лицо выражало смесь боли и странного спокойствия.

– Давай, делай это, – прошептал он.

Лоран провёл лезвием по коже, разрезая татуировку. Кровь начала стекать по его руке, капая на порог двери. На мгновение всё стихло, и Лоран почувствовал что-то странное – как будто тёмная волна прокатилась по его сознанию.

И тут голос в его голове, чужой и пугающий, начал звучать. Он был низким, глухим, но с каждой секундой становился всё более отчётливым:

– Да, давай, режь… Ещё больше крови… Ты чувствуешь это? Ещё чуть-чуть… Режь глубже…

Лоран замер. Его дыхание участилось, рука на мгновение задрожала, но он снова приложил лезвие к ране. Кровь потекла сильнее, культист начал вскрикивать от боли.

– Ран, – тихо прошептала Розария, её голос был полон тревоги. – Хватит. Ты сделал достаточно.

Но Лоран её не слышал. Голос в его голове становился всё громче, затмевая всё остальное:

– Больше! БОЛЬШЕ! Твоя кровь или его – неважно. Режь, не останавливайся!

Лезвие соскользнуло дальше, оставляя глубокий порез. Культист закричал от боли, его голос эхом разносился по пустому пространству. Лоран уже не слышал его, его лицо стало маниакально сосредоточенным, глаза потемнели, а дыхание стало тяжёлым. Кровь хлестала, пачкая двери и землю.

– Ран! – воскликнула Розария, подбегая ближе. Её голос дрожал. – Ран, остановись! Это не ты!

Но Лоран не реагировал. Его рука двигалась всё дальше, оставляя новые и новые порезы. Культист ослабел, его тело сотрясалось от боли. Розария попыталась остановить Лорана, но он оттолкнул её с неожиданной силой.

Орфей, который стоял в стороне, ошарашенный всем происходящим, наконец решился. Он подбежал к Лорану и резко схватил его за плечо.

– Ран, если ты продолжишь – твоя личность может исчезнуть.

Эти слова, словно удар грома, пробились сквозь завесу тьмы. Лоран замер. Его рука замедлилась, кинжал выпал из ослабевших пальцев, глухо звякнув об пол. Он тяжело дышал, его лицо было бледным, а в глазах читался ужас.

– Что… я сделал? – прошептал он, глядя на окровавленного культиста.

В этот момент дверь башни начала дрожать. Обсидиановые символы на её поверхности засветились зловещим багровым светом, и она медленно начала открываться. Тяжёлый скрежет заполнил коридор, а за дверью открылся тёмный проход.

– Мы должны идти, – тихо сказала Розария, её голос был твёрд, но в нём звучала нотка беспокойства. Она посмотрела на Лорана. – Всё закончилось.

Лоран кивнул, с трудом приходя в себя. Он поднял взгляд на Орфея, который всё ещё держал его за плечо. Тот улыбнулся, хоть в его глазах читалась тревога.

– Ты снова с нами, брат, – мягко сказал он.

Лоран отвёл взгляд, сделал глубокий вдох и шагнул вперёд, в тёмный проход. За ним последовали Розария и Орфей, а дверь за ними захлопнулась, погружая башню в ещё большую тьму.

Внутри башни воздух был тяжёлым, пахло горелым воском, тлеющими травами и чем-то более пряным, похожим на кровь, давно впитавшуюся в каменные стены. Света почти не было – только редкие свечи, расставленные по нишам вдоль коридора, отбрасывали дрожащие тени.