В глиняной миске с отбитым краем на дне сиротливо устроились три потемневшие монеты. Бадвард взял одну, желая убедиться, что не ошибся. Он видел много разных денег. В том числе, старых. Эта вышла из употребления за шестьдесят лет до его рождения, когда сменилась правящая королевская династия.

Вернув её на место, охотник обогнул прилавок и, не дожидаясь приглашения, пошёл вглубь пекарни.

Кубо работал у печи. Доставал из неё готовые буханки. Увидев посетителя, приветливо улыбнулся, как будто ждал его.

– Утро доброе! Садись, только муку смахни. Она повсюду.

– Сесть я ещё успею, – Бадвард проигнорировал предложение и привалился плечом к дверному косяку. – У тебя тут выпечки на два таких города, как ваш. И всё разберут?

– Да, у нас хлеб любят, – Кубо отвернулся к печи и заговорил сдержанно. – Вековая традиция. Каждый возьмёт несколько буханок. Так что к вечеру ничего не останется. А теперь и для тебя тоже нужно приготовить.

– Не стоит, – заверил охотник.

– Но ведь ты же останешься, – пекарь пожал плечами. – А что-то есть нужно. Кстати, под салфеткой творог, булки и варенье. Угощайся. Ты же, наверняка, не завтракал.

– Значит, не только хлеб печёшь.

– А куда деваться, нас тут не так много, чтобы делить обязанности. И, кто бы что ни думал, нам нужен наш пастух.

Он поставил лопату к печи и подошёл к столу. Сам снял салфетку, под которой оказались аккуратно расставленные миски с обещанной едой, глиняный кувшин и два стакана. Кубо наполнил один из них и сделал несколько жадных глотков.

– Весь алкоголь держит в таверне Лубош. Так что извини, кроме брусничной воды, предложить нечего. Чем богаты, как говорится.

Бадвард прищурился, глядя на собеседника, пока тот с отсутствующим видом допивал свою брусничную воду.

– Придурок, который пришёл вчера в стойло с ножом, и есть ваш пастух, – догадался он.

– Ян – неплохой парень, но совершенно не выдерживает происходящего. Ему достаётся больше всех. Тяжёлая жизнь, – поджал губы пекарь.

– Можно поискать другую.

– Нет, из этого города нельзя уехать. Никому, – Кубо отвернулся и пошёл к печи.

– Это почему?

– Арника не выпустит, – пекарь взял лопату и опёрся на неё. – Ни его, ни меня, ни теперь даже тебя. Отсюда нет выхода. Все пути будут возвращать тебя в город. Снова и снова. Так что остаться всё-таки придётся. И чтобы не мыкаться в таверне Лубоша, рекомендую тебе поискать жильё. Есть дом за рекой. Ну а чтобы как-то компенсировать тебе потерю коня, обеспечу тебя продуктами бесплатно. В общем-то, в Арнике их больше неоткуда взять.

– Город не отпускает, говоришь? – усмехнулся Бадвард.

– Да, знаю, как это звучит. И не предлагаю верить на слово. Попытай удачу. Сходи в лес. Увидишь, как далеко получится уйти. А потом вернёшься и, может быть, всё-таки согласишься выпить со мной воды.

Кубо занялся работой. Бадвард понаблюдал за резкими движениями его худого тела, на котором штаны и рубашка болтались балахоном, а потом развернулся и, не прощаясь, вышел. Сунув руки в карманы распахнутой куртки, он двинулся вниз по улице, осматривая растрескавшиеся фасады домов.

Возвращаться в таверну прямо сейчас не хотелось. Осмотреться – следовало. Но даже при дневном свете он не обнаружил ничего нового. Всё те же кривые от времени здания и заросшие бурьяном заборы. Где-то вдалеке блеял скот. На соседней улице по наковальне звонко стучал молот. Впереди на пороге дома под вывеской в форме сапога один из местных бледных оборванцев чинил ботинок. Поднял на Бадварда усталый взгляд и снова вернулся к своему занятию. Был ли он одним из игроков в кости – охотник затруднялся определить. Местные теперь все казались похожими друг на друга.