– Утопленникам вещи ни к чему, – заметил он. – Пара чулок не стоит жизни.

Марика вытерла мокрое лицо тыльной стороной ладони и шмыгнула носом, обдумывая его фразу.

– Много ты понимаешь. Смотря каких чулок.

Бадвард хрипло рассмеялся.

– Ладно, потом покажешь, ради чего так рисковала. Идём.

– Куда? – едва появившаяся улыбка сошла с губ девушки.

– Туда, где тепло, сухо, и мы сможем нормально поговорить.

Он снял куртку и, подойдя, накинул на собеседницу. Она хотела возразить, но, утонув в широких плечах и глубоком капюшоне кожанки, передумала. Одежда хранила тепло хозяина и хотя бы отчасти защищала от пробирающего ливня. Бадвард зябко поёжился и приглашающе кивнул спутнице.

Дождь не переставал лить до самого их возвращения в город. Но в доме было тепло, и даже угли в печи всё ещё краснели. Стащив перепачканные в болотной грязи сапоги, Бадвард быстро прошёл через кухню, чтобы подбросить дров в топку. Марика сняла с себя его куртку и, аккуратно оставив её на вешалке из оленьих рогов, устроилась на табуретке у входа.

– Ты можешь идти мыться, – сказал охотник, проверив парную. – И ни в чём себе не отказывай, прогрейся хорошенько. В болоте вода была ледяная.

Он избавился от мокрой рубашки и бросил её на лавку. Девушка смущённо кашлянула.

– Мне не во что переодеться, всё грязное, – она покосилась на сумку, за которую так сражалась в лесу. Из-под той теперь натекла большая лужа илистой жижи.

Бадвард оценивающе посмотрел на неё и ушёл в спальню.

– Возьми, она чистая, – вернувшись, он протянул Марике свою рубашку.

– Как ты нашёл меня на болоте? – прищурилась она. – Ведь не случайно там оказался.

Он на мгновение нахмурился.

– Не случайно. Я шёл за тобой. По следам.

– Зачем? – её и без того бледные щёки стали ещё белее. – Или ты розыском занимаешься?

– А я похож на ищейку? – ухмыльнулся он и подставил для обозрения левое плечо. Именно на нём было принято делать отметку с гербом Королевской Сыскной Службы.

Девушка присмотрелась к крепкой руке охотника и не нашла заветной отметины. Зато на нём было много других татуировок, сплетавшихся узором от груди до поджарого живота охотника. Марика скользнула по ним взглядом.

– Не знаю, – прошептала она, отводя глаза.

– Тебе не о чем волноваться, – заверил Бадвард и улыбнулся. – Как бы это ни звучало, но иди уже в баню. Потом поговорим.

Марика взяла у него рубашку и, выбравшись из сапожек, убежала в парную. Охотник сел на лавку, рассматривая мокрые следы её аккуратных ступней на полу.

Если бы не вопрос о болоте, он бы не вспомнил о проводнице с костяными амулетами. Её образ едва не исчез из его памяти вместе с болью. Когда ему стало легче? После исчезновения незнакомки? Или когда они выбрались из топи? Бадвард не мог определить. От тех ощущений осталась только тяжесть в затылке.

"Это понравится ведьме", – решил он и занялся уборкой.

Охотник успел вымести за порог всю грязь, которую они притащили из леса, достать остатки съестных запасов и даже поесть, когда гостья, наконец, появилась на пороге кухни.

– Я уже начал думать, не уснула ли ты там, – усмехнулся он.

– Вода закончилась, – призналась девушку.

– Не страшно, – бойко ответил Бадвард и только потом вспомнил про мокрые сапоги. Вздохнув, потянулся за ними. – Я скоро вернусь.

Снаружи было ещё холоднее, чем когда они шли из леса. Или ему так показалось – охотник уже ни в чём не был уверен. Но чувствуя, как хлюпает в обуви ил, он решил, что в эту ночь будет спать. И никаких вылазок в проклятый город.

Бадвард посмотрел на силуэты домов, почти растворившихся в вечернем сумраке. Где-то наверху мигало окно. То ли в таверне, то ли в пекарне. Может быть, это любитель чистоты Лубош маячил перед свечой, подметая пол. А может, хлопали ставни в жарко натопленной кухне Кубо. Или Ярда бросал в горнило труды прошедшего дня. Бадвард сплюнул в их адрес и быстрее зашагал к колодцу.