– Держись, мы уже пришли, – сказал Урвилл.

Ашма с трудом поднялась по ступенькам, привалившись к Урвиллу, опираясь на него.

Урвилл постучал в дверь кулаком. Никто не отозвался. Урвилл ударил по двери ногой. Замок лениво и нехотя: лязг-лязг… Дверь открылась. За ней стоял рыхлый лысоватый мужчина с обрюзглым пористым лицом. В темных провалах ошалело сверкали глаза. Курнут расплывался в улыбке, показывая крупные лошадиные зубы.

– На ловца и зверь бежит! – Курнут весело заржал, придерживая рукой плотный занавес, за которым открывалась неприбранная, захламленная каморка.

– А это что еще за чудо-юдо? – Курнут вытаращился на Ашму.

– Дочь твоя, – Урвилл оттолкнул Курнута и ворвался в каморку.

– Дочь?! Ха-ха-ха! – Курнута переполняло лихорадочное веселье. Он был во власти демона эйфории. – Смешно, смешно.

– А мне нет. Где у тебя АД? – Урвилл быстро обшаривал глазами тесную комнату.

– Везде. Куда не глянь и не кинь.

– Я о противоядии, придурок. Где оно?

– Может, в другой комнате на полке? – Неуверенно сказал Курнут и, глянув на Ашму, засмеялся: – Цирк, да и только!

Ашма ненароком взглянула в пыльное овальное зеркало и ужаснулась. На нее вытаращилось бледное существо с ярко- рыжими всклокоченными волосами, громадными стрекозиными глазами и красным тонким ртом. Треугольное лицо дергалось и перекашивалось, словно Ашма строила рожи, кривлялась перед зеркалом. Ашма закричала, отшатнулась от зеркала и спрятала лицо в ладони.

Урвилл тряхнул Ашму за плечо и протянул бутылочку:

– Пей!

Ашма схватила ее и сделала четыре больших судорожных глотка.

– Хватит, – Урвилл отобрал у Ашмы бутылочку.

Ашму словно тряпичную куклу стало швырять из стороны в сторону. Потом она замерла, пошатнулась, рухнула на пол и забилась в конвульсиях.

Курнут захлопал в ладоши и расхохотался, как на цирковом представлении. Урвилл бросил сердитый взгляд на одержимого, бывшего не в себе Курнута, вынул из рюкзака шкатулку, положил на стол и открыл.

– Прибабах, выходи!

– Выходи, подлый трус! – Курнут загоготал.

По телу Ашмы пробежала судорога, в глазах потемнело, как будто бы она опять оказалась в подземелье. Она потеряла сознание. Ашма мучительно отчаянно долго искала его в глубине сумрачного Леса среди черных окоченелых деревьев… Все-таки нашла.

Ашма пришла в себя душной тесной каморке. Ашма лежала на старой широкой кровати с темными деревянными изножьем и изголовьем. Пружины продавленного матраца пытались врасти в позвоночник. На полках пылились книги и рукописи.

Из соседней комнаты доносились голоса Урвилла и папани.

– Да откуда я знал, что это она, – виноватым голосом оправдывался отец. – Она же ведь сама на себя была не похожа.

– А ты я смотрю, совсем в сумрак ушел, – заметил Урвилл.

– Ты это о чем?

– Противоядием совсем перестал пользоваться. АДа сколько было, столько и осталось. Выглядишь так, словно по тебе каток проехался. Смотри, доиграешься…

– Смотрю, – Курнут вздохнул. – У тебя что-нибудь есть для меня?

– Притормозил бы ты. А то совсем уже…

– Так есть или нет? – С глухим раздражением перебил Курнут.

– К тому же ты исчерпал кредит. Я же все-таки не благотворительная организация…

– У меня ничего не осталось. Все что у меня было, то сплыло и ушло Бывшей. Сам видишь, как я живу. Не живу, а существую.

– У тебя все еще впереди, – Урвилл усмехнулся.

– Смеешься… Ну-ну… Забирай, что хочешь, только дай мне какую-нибудь забористую шкатулку с демоном повеселее. Чтобы хорошо унесло и вставило, так вставило.

– Да они все весельчаки и юмористы.

– Может, возьмешь в залог рукопись моего нового романа?

– Накой ляд мне твои рукописи? Их даже старьевщику не сбагришь. Только на растопку и годятся.