– Как ты себя чувствуешь? – он первым прервал нашу молчаливую игру в гляделки.

– Голова немного кружится, – я снова потерла лоб. Кстати, теперь, когда маска не приглушает его голос, слышно, что он весьма приятный. Не низкий бас, но и не писклявый, а средней тональности, мягкий баритон (откуда я слова-то такие вспомнила?). И уж точно не потусторонний.

– Это естественно. А другие проблемы есть? Дышишь, видишь нормально?

Что естественного во всем этом, я пока не понимала, но, на всякий случай, сделала несколько медленных вдохов-выдохов, поморгала, прислушалась к ощущениям.

– Других проблем нет. Дышу, вижу, слышу, осязаю нормально. Что еще интересует?

– Хорошо, – незнакомец потер указательным пальцем подбородок, – и, очевидно, ты меня понимаешь.

– Конечно, понимаю, ты ведь по-русски разговариваешь.

– Ты уверена?

Ну вот тебе здрасьте! Что за вопрос? Явно же не по-китайски. Или…? А может, я сошла с ума? Хотя, с чего бы? Я всегда обладала крепким психическим здоровьем. А, может, мне это только казалось? А я сошла с ума, я сошла с ума, какая досада! Может, все происходящее – один большой и яркий глюк?

– Нет, тебе не мерещится. Все, что происходит – это реальность. И, надо признать, весьма суровая, – мужчина равнодушно повел плечами.

– Ты что, мысли мои читаешь? – я скривилась. Не очень приятно осознавать, что кто-то совершенно посторонний может копаться в моих мыслях.

– Нет, просто гримасы у тебя уж больно красноречивые.

– И на каком же языке мы разговариваем? – я-то себя слышала и понимала так, как будто говорю по-русски. Ой, как все сложно…

– На общем алирейском наречии.

Я удивленно уставилась на собеседника.

– На каком наречии?

Брюнет тяжело вздохнул и закатил глаза.

– У вас есть на Земле какой-то общий язык, который понимают в любой стране? – я кивнула, – ну вот, считай, что тут то же самое.

– Так, подожди, что значит «у вас на Земле»? И что за али… райское, как там его, наречие?

– Мы уже не на Земле, мы в Алирее. И наречие, соответственно, алирейское. Так понятнее?

Я тихонько завыла, медленно улеглась обратно на спину и закрыла глаза. Точно, помутнение рассудка. Интересно, а когда это началось? И что сейчас происходит в «нормальном» мире? И можно ли это вылечить? Первый шаг к выздоровлению – признание своей болезни. Я признаю, что немножко сошла с ума, значит, у меня есть шанс…

– И долго ты собираешься тут лежать?

Я приоткрыла один глаз. Мой спутник сложил руки на груди и язвительно на меня смотрел. Не знаю, как я это поняла, просто это первое слово, которое пришло мне на ум, чтобы описать этот красноречивый взгляд – язвительность.

– Уйди, глюк. У меня бред, вот и мерещится чушь всякая.

– Я не глюк, я Лок. И я тебе не чушь!

Ой, поглядите-ка, он что, обиделся?

– Кто-кто? – я даже привстала на локте.

Незнакомец глубоко вздохнул, покачал головой каким-то своим мыслям, смерил меня долгим взглядом, который я мужественно выдержала и медленно, чуть ли не по слогам, ответил:

– Я Локхард, можно просто Лок. У тебя не бред, мы действительно в другом мире. Ну, формально, в другом мире ты, я-то в своем.

– Вот это опаньки! – я снова села и вновь ощутила противное головокружение. Кажется, еще чуть-чуть и меня начнет натурально тошнить.

– Слушай, а у тебя нет какой-нибудь таблеточки? А то меня сейчас укачает на ровном месте, – я жалобно посмотрела на собеседника. Вместо ответа он закатил глаза, соскользнул с камня и в одно мгновение преодолел разделяющее нас расстояние. Опустился рядом со мной на одно колено и протянул руки к моему лицу.

– Попробую тебе помочь, а то сами собой эти ощущения пройдут нескоро.