– Почему печь не топлена?! – с ходу накинулась она на обомлевшую от такого напора хозяйку.

Усталая, измученная постоянными тревогами женщина в застиранном сарафане аж подпрыгнула на месте от неожиданности и испуганно обернулась к гостям.

– З-здравствуйте…

– Я спрашиваю, почему у тебя печь не топлена?! – грозно придвинулась дуэнья. – Девочки с дороги, устали, да и помыться надо, а тут даже воды нет!

– Тише, тише, драгоценная моя донна, – отозвался вместо нее Белик, направившись к лестнице, ведущей на второй этаж. – Просто в деревне кончаются дрова, и милая женщина не может оказать то гостеприимство, которого вы, несомненно, достойны. Дерево в этом сезоне идет на вес золота, а с едой и вовсе беда. Скажите, сударыня, когда вы в последний раз нормально ели?

– Н-не помню… – сдавленно прошептала женщина. – Месяц уже, как волки проходу не дают. Муж на охоту выйти не может, зерна в этом году еще нет, овец и почти всех кур задрали, корова осталась одна-единственная, да и ту в доме приходится держать. А сына… моего Митяя…

У нее вдруг сорвался голос, и грозная толстуха сразу сдулась: давить на измученную страхами женщину было, по меньшей мере, низко. Переменившись в лице, Арва поспешно закрыла рот и отвела глаза, бочком протиснувшись в дверной проем. Белик же спрыгнул с нижней ступеньки и совершенно неожиданно обнял задрожавшую от пережитого женщину, усадил на ближайшую лавку и сочувственно погладил напряженные плечи. Хозяйка безвольно обмякла и, не выдержав, всхлипнула, а затем разрыдалась в платок – тихо, обреченно.

– Не знаю, сколько это еще будет длиться… дети уже не встают с лавок… только вчера еще один малыш погиб… полгодика всего… совсем кроха. Остальные тоже слабеют, но терпят, потому что если начнут падать мужчины, не выживет никто. Их только и кормим… а волков с каждым днем все больше. Каждую ночь уже приходят, скребутся снаружи, дома подрывают, кого достанут – задерут, но никогда не едят. Просто убивают. Каждый раз, когда наступает утро, кого-то одного. Будто издеваются…

– Какой ужас! – вздрогнула Илима и, присев рядом, порывисто обняла плачущую женщину. – Не бойтесь, с нами идут хорошие воины. И эльфы, а лучше них нет никого во всем мире. Они непременно помогут, да и мой отец не оставит в беде. Честное слово!

– Эльфы? – хозяйка неверяще подняла заплаканные глаза. – Настоящие?! Да зачем мы им…

– Они отличные воины! И не останутся в стороне, когда гибнут невинные люди! Белик, скажи! Они ведь не бросят нас, правда?

Юноша сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки, но под умоляющим взглядом красавицы все-таки с усилием выдавил:

– Да. Наверное.

– Спаси вас небо! – прошептала хозяйка. – Меня зовут Сильва. Хоть и в недоброе время Создатель привел сюда ваш караван, но я все равно рада вас видеть. Будьте как дома. Пойдемте, я покажу комнаты… берите, какие хотите, все равно нас только двое и осталось: я да Ивар.

Сильва быстро поднялась и торопливо направилась на второй этаж, где обнаружилось сразу пять уютных комнат – просторных, таких же опрятных, как и хозяйка, тщательно убранных, с удобными кроватями и простой деревянной мебелью. Осмотрев предложенное, девушки с благодарностью заняли две ближайших клети, поближе к лестнице, донна Арва выбрала смежную, чтобы иметь возможность неусыпно бдеть за подопечными даже здесь, а Белику неожиданно приглянулась дальняя комнатушка. Совсем небольшая, но очень уютная, какая-то по-домашнему теплая, с затейливой резьбой на ставнях и заботливо связанными половичками на тщательно оструганном полу. Где с потолка свисали деревянные фигурки зверушек, на столе стоял засохший букетик цветов, а яркие занавески навевали смутную мысль о ласковом и беззаботном детстве.