Что-то вливание в новую среду обитания протекает у меня как-то не очень. Пока что моё окружение состоло из подозрительных личностей не особо чистых на руку, да ядовитого эльфа. Девочка-оборотень не в счёт – с ней я планирую больше не пересекаться. Так же, как и с её матерью, потому что нельзя водиться с теми, кто хорошо умеет располагать к себе. Не хватало ещё смягчиться, ослабить панцирь, который я наращивала последние месяцы ради выживания, и раскрыть свой главный секрет. Стоит это сделать, как угроза быть разоблаченной повысится в разы.

Ворон обнаружился сразу. Он стоял за прилавком, что-то рассматривая на дощечке, а стоило звонку над дверью глухо оповестить о моём приходе, он ловко спрятал её под столешницей. Узнав меня, Ворон удивлённо поднял брови и сказал:

– Астрид, не ожидал тебя так скоро увидеть. Нашла что-то интересное?

Оглядевшись в магазинчике, чьи наружные полки не баловали взгляд товаром, убедилась, что кроме нас здесь никого и, не скрывая самодовольства, ответила:

– Кажется, сегодня я смогу тебя удивить.

Чёрные глаза Ворона любопытно заблестели, а он сам всем телом подался вперёд. Не став томить его ожиданием, подошла к прилавку, кивнула на дверь, намекая, что её неплохо было бы запереть и, дождавшись этого, выложила на стол сердце кэльпи. Стоило это сделать как взгляд Ворона вначале застыл, а потом забегал с меня на голубоватый камешек и обратно. Казалось, он еле держится, чтобы не ущипнуть себя.

Такая реакция торговца должна была обрадовать. Однако заметив, как Ворон заводит руку под прилавок, я напряглась и сказала:

– Только давай без глупостей. Вижу, что вещица ценная, потому мы оба сможем на ней достаточно заработать. – Мой голос звучал ровно, пока я пыталась убедить ошалевшего от такой находки мужчину. – Сердце добыто без свидетелей и кроме тебя его никто не видел. Благодаря этому ты сможешь безопасно его хранить до того, как продашь. А устранять меня тебе не с руки – кто знает, что ещё я смогу раздобыть.

Последние слова были скорее блефом, ведь такая удача могла мне больше не улыбнуться. Но то и дело пробегающие разряды на спокойно свисающих вдоль тела руках оказались убедительнее всего в такой напряженной ситуации.

Ворон, как и полагается торговцу редкостями, быстро взял себя в руки, взвесил все плюсы, или скорее оценил уровень опасности, чтобы уже через миг благожелательно улыбнуться. Затем он сказал:

– Знаешь, мне редко доводится встречать таких… бдительных людей. – Меня явно хотели как минимум обозвать нервной, но я не в обиде. Тем более что Ворон вдруг проницательно подметил: – Ты будто всегда готова к худшему варианту развития событий.

– Так уж сложилась моя жизнь, – пожала плечами, не желая вдаваться в подробности. Пока про себя горько усмехалась, что будто не изменись я, не подстройся под этот мир как можно быстрее, от меня уже не остались бы одни крылья.

Ворон продолжил пристально меня разглядывать, уже без намёка на враждебность. Затем он наклонился над прилавком, опёрся на него локтями и зачем-то произнёс:

– Знаешь, ты больше похожа на дочь аристократа, которую холили и лелеяли большую часть жизни, а потом выкинули за порог без единого гроша в кармане. И теперь ты в каждом встречном видишь врага.

– Хм-м, – протянула я, удивлённая проницательностью довольно-таки молодого мужчины, – почти угадал. В наблюдательности тебе не откажешь.

– Скорее тут дело в интуиции, – поправил меня Ворон, уже больше уделяя вниманию сердцу кэльпи, нежели мне. – И она сейчас мне подсказывает, – между тем продолжал он всё серьёзнее, – что лучше стать твоим деловым партнером, нежели врагом. Но даже так скажу сразу: ни полной, ни даже половины цены от этой вещицы тебе не дам. Правда, думаю… двести золотых неплохо тебя утешат.