– Я в душ. И не смей за мной ходить.

7. 7. Артём и Рина

Артём

У неё фигура как у девочки. Хрупкая, небольшого роста. С каблуками кажется выше и солиднее, а голенькая – совсем крошечная. Лопатки выступают, словно крылышки. И походка без каблуков совершенно другая.

Я не пошёл за ней, понял по тону, что лучше не делать этого. Хватит, я и так накосячил. Не знаю, что толкнуло меня пойти вопреки. Эгоистично и мерзко. Она просила. А я нарушил её «не». Но натянуть в тот момент презерватив показалось неправильным. Хотелось почувствовать её всю кожей, а не через безопасный латекс.

Чертовщина какая-то. Она будто отравила меня, въелась под кожу, впрыснула в вену убойный наркотик. Я хотел её. Мозг рисовал разные позы. И я ещё не полностью исследовал её тело. Не целовал пальчики. Не попробовал её на вкус. Много ещё разных «не» между нами. А ночь длинная. Спешить некуда.

Я лежал и грезил. Две почти бессонные ночи сказывались. В последнее время я плохо спал. Осень. Меня мучили кошмары. Поэтому я старался убить время и меньше спать. Забывался лишь, когда организм сдавался и я тупо вырубался от усталости.

Сейчас мне было хорошо. Секс. Красивая женщина. Тайна. Расслабился и замечтался так, что не заметил, как она вышла. Понял, что она рядом по запаху. Мыло, свежесть. Тело у неё, наверное, прохладное сейчас. То, что нужно. Я горел факелом. Не успел остыть.

– Я скучал по тебе, – говорю искренне и тянусь к ней, как к свету, которого слишком мало в этой зашторенной наглухо комнате. Я бы хотел её видеть. Но она не хочет. Стесняется?

Лёгкий вздох. Кровать чуть прогибается под её цыплячьим весом. О, да. Прохладная. Именно то, что нужно.

– Какой ты ещё ребёнок, – смеётся низко, с хрипотцой. Развратный голос. Я мысленно представляю её алые губы. – Всё играешь.

Я не играю. Но она не поверит. Да и я не смогу ничего объяснить.

– Иди сюда, моя взрослая женщина, – тянусь к ней и целую Нежно-нежно, почти невесомо. Трусь губами о её губы, трогаю грудь и соски, прохожусь кончиками пальцев по лопаткам и позвоночнику. Острые. Контрастное сочетание худобы и прекрасных округлостей там, где положено.

Я ловлю её вздохи. Раскованная, щедрая. Не боится. Гибкая и податливая. Я могу сейчас слепить из неё что угодно. Но больше всего мне хочется, чтобы она получала удовольствие. И, наверное, позволил бы ей слепить что-нибудь из себя.

И когда я это понимаю – всё меняется. Она чувствует мой настрой. Ей нравится верховодить.

– Теперь моя очередь, – уворачивается она от моих рук и проходится языком по телу. Я задыхаюсь. Втягиваю живот. Кончик её языка надавливает на соски, очерчивает ореолы, широко проходится по центру груди, шаловливо толкается в пупок. О, боже. Она же сказала, не берёт в рот! Но она и не взяла – огладила член рукой, коснулась большим пальцем головки, захватила в плен яйца. Сжала и замерла. Время остановилось.

– Не боишься? – в голосе её усмешка. Злая. Зловещая.

– Нет, – расслабляю мышцы и прикрываю воспалённые веки. В глаза будто кто песком сыпанул. – Решила меня помучить, девочка? Дерзай.

Я слышу, как она сорвано дышит. Чувствую, как расслабляются её пальцы. Она и не сжимала по-настоящему. Так, немножко взяла в плен. Хотела почувствовать свою власть надо мной?

– Я весь твой, моя хорошая. Делай, что хочешь. Можешь даже убить. Если хватит духу. Я не буду сопротивляться.

Она шумно вздыхает и падает рядом.

– Сумасшедший, – шепчут её губы.

– Только с тобой, – отвечаю. – Немножко. Потому что ты этого хочешь.

А затем я накрываю её телом.

– Раскройся для меня, – шепчу ей на ухо.

Она всхлипывает и раздвигает ноги. Я вбиваюсь в неё одним толчком. Пауза. Снова толчок. Пауза. Резко, сильно, мощно.