Вскоре ей стали не нужны мои пальцы – она наклонилась вперёд, тёрлась о мой член влагалищем и клитором, всё убыстряя и убыстряя темп. И я поймал её дрожь. Выпил её стон губами. Насладился вскриком – резким, как клич высокогорной птицы.

– Артём, – выдохнула она и забилась в затяжной дрожи. Тело не слушалось. Её выкручивало, ломало, и она продолжала биться на мне, не в силах остановиться, смирить бурный оргазм.

– Девочка моя, – прошептал я ей в ответ и, сделав несколько резких движений бёдрами, вбился так глубоко, как только смог. Вбился, чтобы наконец-то получить разрядку. И меня трясло не меньше, чем её.

Какой-то оргазмический вулкан. И мы двое на вершине. Впору водружать флаг нашей совместной капитуляции.

Рина

Не знаю, что он со мной сделал, но я кончила, кончила впервые в жизни! Первый раз за все свои тридцать три с большим хвостиком года.

– Молодец, умница, вот так, – шептал он, прижимая меня к себе обеими руками. Горячий шёпот будоражил меня, заставляя кровь быстрее течь по венам.

Лицо пылало. Тело горело и… пело. Низменно, сладко. Внизу живота ныло. Хотелось ещё. Я не насытилась.

Он вышел из меня. Я содрогнулась. Бёдрам стало горячо. Я текла, как полноводная река. Но это не только моя влага. Там и его сперма – липкая, щедрая. Кажется, у кого-то долго не было секса.

Он обнимает меня и целует в висок. Нежно. Руки у него добрые и такие же щедрые, как то, что он в меня излил. Хочется выгнуться кошкой и потереться о ладонь. О его щёку, немного колючую из-за отросшей за день щетины. Но я не могу – останутся следы на моей слишком нежной коже. Достаточно того, что пылают губы.

– Ты нарушил одно из моих «не», – говорю бесцветно.

Кого я обманываю? Я ведь чувствовала, когда он играл со мной в девственность, когда гладил упругой головкой мои складочки и терзал сладкой мукой вход во влагалище. Я ведь понимала: никакого латекса нет. И мне не хотелось его останавливать. Не хотелось потерять тот драйв и накал, что будоражили, заставляли извиваться и просить, почти умолять взять меня.

Я не хотела лишаться возбуждения. Боялась, что больше не заведусь. Потеряю нарастающее наслаждение. Порву струну, что впервые натянулась во мне и вибрировала, издавая сладострастные звуки.

– Накажи меня за это, – прижимается он плотно. Его член снова в состоянии полуготовности. Ещё немного – и он снова заведётся. Молодой горячий жеребец с большим хуем и бездной энергии.

– А если я больна СПИДом? – спрашиваю, отстраняясь.

– Ты не больна, – трётся он носом о мою щёку и губами прихватывает мочку уха. Похотливый засранец. Внутри сладко ёкает. От солнечного сплетения огненный шар ухает вниз – в то место, где сходятся мои ноги.

– А если?..

– А если больна, значит мы умрём вместе. Ты и я. А если забеременеешь, я на тебе женюсь.

В его голосе нет сарказма и смеха. Он серьёзный. Жаль, нельзя вглядеться в его глаза. Там могут плясать весёлые черти. Там может скользить искра сумасшествия.

– Ты точно чокнутый, – вздыхаю и потягиваюсь. – До сих пор играешь в новобрачного?

– Повторим? – игнорирует мой вопрос и прижимается плотнее. – А то я что-то не распробовал своё имя на твоих губах. И кончала ты неубедительно. Имитировала оргазм небось. Нужно закрепить результат пару раз. А лучше – трижды.

– Что помешает мне сымитировать оргазм ещё трижды?

– Моё умение заводить тебя? – толкается он бёдрами, вжимаясь уже полностью ожившим членом. И это… заводит. Он прав. А может, потому что у него получилось меня пробудить. Я хочу. Хочу ещё и ещё раз. Вдруг мой оргазм – случайность? Но вместо этого я легко поднимаюсь с кровати.