Возможно, юный натуралист решила расклеить листовки по городу? Идея вполне жизнеспособная.

Быстро сменив домашнюю одежду на джинсы и водолазку, хватаю ключи от машины.

Мой план: прошвырнуться по району, а потом доехать до центра. Обычно несанкционированную печатную рекламу, всякие объявления развешивают на автобусных остановках и фонарных столбах. Если я не ошибся, то найти Еву будет не сложно.

Через час мои поиски всё ещё не увенчались успехом. Главный проспект города практически пуст. Редкие автомобили, одинокие прохожие, две жрицы любви, скучающие возле памятника. Едва я притормаживаю около него и опускаю стекло в машине, видавшая виды молодая женщина моментально подходит ко мне.

– Не спится? – начинает «светскую» беседу она. – Могу составить компанию, – обольстительно улыбается.

– Девушку здесь не видела в серой толстовке и джинсах? Рост примерно метр шестьдесят. Предполагаю, что она расклеивала листовки.

– Нет, красавчик. Девушку не видела. Но двое парней что-то клеили у «Стекляшки», когда я мимо проходила.

– Что такое «Стекляшка»?

– Торгушник. Торговый центр на улице Ленина, – поясняет представительница древнейшей профессии, заметив, что я не совсем понял первое слово.

– Давно это было?

– Да минут тридцать назад. Слушай, прохладно на улице. Озябла я что-то. Пусти в машину погреться, а? Заодно покажу, где «Стекляшка» находится.

– Спасибо. Сам найду, – протягиваю жрице любви денежную купюру. Во-первых, за информацию надо платить. А во-вторых, жалко мне таких вот несчастных женщин.

– Ого! Это аванс? – уточняет она, с ловкостью обезьянки схватив деньги и пряча их в низкое декольте.

– Нет. Это тебе на чай. Удачи! – трогаюсь с места.

Торговый центр местные прозвали «Стекляшкой» за то, что его фасад полностью отделан стеклом. Не самое изящное, с точки зрения архитектуры, здание напоминает гигантский аквариум. Остановившись у него, выхожу из машины. Пробегаюсь глазами по листам, наклеенным поверх колонн.

«Спаси своё будущее! Останови вырубку леса!» «Мы против строительства завода!» «Митинг-протест состоится…»

Угу, ясно. Здесь поработали соратники Стрекозы. А где же она сама?

Продолжаю исследовать ночные улицы центра. Хоть бы те парни попались, что ли? Спросил бы у них про Еву.

На одном из второстепенных перекрёстков стоят две полицейские машины с включёнными мигалками. Вокруг царит суета, но автомобильной аварии нет.

Подъехав поближе, наблюдаю, как несколько стражей порядка собираются упаковать в «бобик» стайку молодёжи. Среди всей этой кутерьмы – Ева.

Чувствую, как отлегло от души. Пока колесил по городу, чего только не надумал себе.

– Доброй ночи! – приветствую полицейского, который следит, чтобы никто из задержанных не сбежал.

– Здравствуйте!

– Чем провинились эти касатики, господин старший лейтенант? – начинаю издалека, хотя мне и так понятно, что произошло.

– Да вот, портили муниципальное имущество. Расклеивали агитационный материал в неположенном месте.

– М-да, нехорошо. И что теперь им грозит?

– Штраф, – равнодушно пожимает плечами старлей.

– Вон та девушка в серой толстовке, могу я с ней переговорить прежде, чем Вы её увезёте?

– А Вы собственно кто? – проявляет бдительность парнишка в форме. Ему вряд ли исполнилось двадцать пять.

– Её телохранитель.

– Чего? – у полицейского отвисает челюсть.

– Девушку зовут Ева Купцова. Она дочь Георгия Купцова. Это имя Вам знакомо? – делаю ставку на известность в городе отца Стрекозы.

– Ну… Так… – неопределённо мямлит старлей. – Петрович! – кричит в сторону толпы. – Петрович, ты Купцова знаешь?

К нам подходит внушительных размеров капитан.