– Через две недели ведения дневника, – продолжила я, – мы созвонились с Кариной, и начали замечать закономерность. Ее мигрени не были случайными. Они появлялись в определенном эмоциональном контексте, обычно когда речь шла о карьерном продвижении или увеличении ответственности. И что самое интересное – часто непосредственно перед приступом у нее возникало странное ощущение в затылке, которое она описывала как «будто кто-то тянет меня назад за волосы».

Я сделала паузу, давая Алёне возможность осмыслить эту информацию.

– После мастер-класса Карина продолжала практиковать метод, и во время наших онлайн-встреч в сообществе мы начали глубже работать с этим ощущением. Постепенно проявилась удивительная история. В детстве Карина была очень любознательным, активным ребенком. Ее мать, строгая и амбициозная женщина, часто сдерживала эту активность фразой «не лезь вперед», иногда буквально оттягивая дочь за волосы. Кроме того, мама внушала Карине, что женщина не должна быть слишком умной или успешной – «Запомни, милая, умная женщина – как книга с трудным сюжетом, мужчины такие не читают. Будешь слишком выделяться своими мозгами – останешься у разбитого корыта одна, и никакая карьера тебя не согреет холодными вечерами. Мужчинам нужна женщина, которая восхищается ими, а не конкурирует с ними».

– Карина выросла, сознательно отвергла эти ограничивающие убеждения и построила блестящую карьеру. Но на бессознательном уровне конфликт остался. Каждый шаг вверх по карьерной лестнице активировал старую программу: «не лезь вперед, будь скромнее». И ее тело реагировало буквально – сначала ощущением, будто кто-то тянет ее назад за волосы, а затем полноценным приступом мигрени.

Алёна выглядела пораженной:

– И что, она смогла избавиться от мигреней, просто осознав эту связь?

– Не сразу, – ответила я. – Осознание – это первый шаг, но не единственный. Я поделилась с Кариной некоторыми практиками, которые помогают работать с телесными ощущениями. Она продолжала вести дневник телесных ощущений, все более тонко настраиваясь на сигналы своего тела. Одновременно с этим, она начала использовать методы для трансформации этой бессознательной программы.

Я сделала небольшую паузу, вспоминая процесс работы с Кариной.

– Например, когда она замечала это ощущение «тяги назад за волосы», она не подавляла его обезболивающими, а применяла свою вариацию телесной практики: она представляла, как мягко высвобождается из этой невидимой хватки, с уважением и любовью говоря своему внутреннему ребенку и материнской фигуре из прошлого: «Я понимаю твои опасения, но сейчас я взрослая женщина, и я выбираю двигаться вперед. Это безопасно для меня».

Я сделала глоток чая и продолжила:

– Кроме того, я предложила ей несколько упражнений по переосмыслению представлений об успехе и женственности, помогая найти способ соединить карьерные амбиции с глубинной, интуитивной частью ее личности. Она даже провела внутренний диалог со своей матерью, выразив тот гнев и обиду, которые долго подавляла.

– И каков был результат? – спросила Алёна, явно заинтригованная.

– Карина регулярно делилась своим прогрессом. Через полгода частота мигреней снизилась с трех в месяц до одной. Через год они стали возникать лишь в ситуациях экстремального стресса. А сейчас, спустя три года, она практически не сталкивается с мигренями. Более того, она научилась распознавать ранние признаки напряжения и работать с ними до того, как они перерастут в приступ.

Я отложила чашку в сторону и посмотрела прямо на Алёну:

– Но самое важное – изменилось не только ее физическое состояние. Изменилось ее отношение к карьере и успеху. Она по-прежнему успешный юрист, но теперь она делает то, что действительно резонирует с ее внутренней сущностью, а не просто доказывает что-то миру или борется с призраками прошлого. Ее решения стали более осознанными, более интегрированными с ее истинными потребностями.