— Не удивительно, — Лис понимающе кивнул. — Значит, Роман Семенюк у вас в городе авторитет? — хмыкнул Лис, ещё не догадываясь насколько неудачно пошутил.

— Авторитетом был мой отец, — покачала головой Принцесса. — Настоящим. Уголовным. За что и поплатился — его взорвали в машине.

Она невольно потянулась к почерневшей цепи, что носила на шее в память об отце. Сжала в кулаке тяжёлый, сделанный на заказ крест.

Лис, конечно, пожалел, что пошутил на эту тему: он и правда слишком мало о ней знал, но извиняться и перебивать не стал.

— Тогда, естественно, и время было другое. И я ничего об этом не знала: он был для меня просто папа, остальное неважно, — продолжила Принцесса. — И не знаю, как было при отце, когда Лерка познакомилась с Уланом, в городе условно было две группировки, если ты об этом: спортсмены и гопники. Леркин уголовник был во второй. Но с тех пор как его посадили, притихли обе.

— С гопниками понятно, а спортсменов, видимо, крышевали менты? — нахмурился Лис.

— Понятия не имею, — покачала головой Принцесса. — И не уверена, связан ли как-то Семенюк, и с какой-то из них. Мне он сказал, что нет, просто у него везде есть друзья, иначе я бы, наверное, не стала с ним встречаться. Честно говоря, тогда меня беспокоило совсем другое.

— Другое? Что? — удивился Лис.

Он напряжённо всматривался в её лицо.

Как бы Лис хотел знать, что она сейчас чувствует, о чём думает, что её тревожит.

Нет, на самом деле он хотел знать о Принцессе всё, но решил, как все обычные люди, обходиться тем, что она позволяла о себе знать. Не рыть, не выяснять, не следить, не лезть, куда не приглашают, и с ней забыть, что он профессиональный разведчик. Забыть, что предпочитает узнавать сам, а не спрашивать. Забыть, что не верит в исцеляющую силу разговоров по душам. Может, зря. С ней он хотел говорить. Обо всём на свете.

— В общем, там вышло немного некрасиво, — виновато скривилась Принцесса. — Он нравился Лерке, Роман. Сильно, куда больше, чем Улан. И она с ним первая задружилась. Но ему нравилась я.

Вот даже как?! Лис сдержался, чтобы не присвистнуть.

— Использовал подругу, чтобы познакомила его с тобой? — предположил Лис. Как и что между собой делят девочки, для него был тёмный лес. Кого он понимал, так это Коня: Лис бы сделал также. — Потому за неё и вписался? Хотел произвести на тебя впечатление?

— Может, и так. А, может, правда хотел помочь, — незыблемо видела в Коне не только плохое, но и хорошее Принцесса. — В итоге она нас всё равно познакомила. Мы стали встречаться. Ну дальше сам знаешь, что из этого вышло.

Чёрт! Всё оказалось куда сложнее, чем Лис мог предположить.

— А Лера? — прищурил он один глаз. — У неё кто-то был после Улана? — слегка беспокоил Лиса ревнивый уголовник, а скорее, его посыл прикончить суку, если она с кем-то спутается и его не дождётся. Обещание, данное прилюдно в зале суда, для таких как он — слово чести.

— Не в курсе, — покачала головой Принцесса. — Она перестала делиться. Мы снова стали нормально общаться, только когда я послала Семенюка на хрен, уехала и познакомилась с тобой.

Лис понимающе кивнул. И в тот момент, когда открыл рот сказать, что Лерка теперь с Конём, Принцесса его опередила:

— Думаю, Лерка до сих пор по нему сохнет.

— Думаю, всё куда хуже, — выдохнул Лис, — если ты о своём бывшем.

Принцесса подняла глаза:

— Он там у неё, да?

— Можно сказать и так, — кивнул Лис.

— Вот дура, — она сокрушённо покачала головой.

Но Лис думал иначе: это не столько дурость, и даже не столько любовь, в которой девчонка себя убедила, наверное, вдохновившись примером Принцессы, — сколько страх.