Тебя любить Татьяна Алхимова

Самое, наверное, приятное в создании книги – это написание вступительного слова. История, которую Вы прочтете ниже, написана для моей дорогой Розалины Будаковской. В знак благодарности за поддержку, внимание, присутствие. Эта история своего рода ещё и знак моего уважения, признания. Давно, очень давно меня серьезно не увлекали и не цепляли книги и их герои. А книги Розалины смогли это сделать. Они удивительно близки мне и понятны, душа откликается на каждую историю, и это самое прекрасное чувство, которое только можно испытать при чтении.

Те посылы, которые мы хотим выразить нашими книгами, пусть и написанными в разных жанрах, одинаковы. Только безграничная, всеобъемлющая любовь способна спасти, помочь, поддержать человека и сделать мир вокруг лучше.

Я никогда не перестану удивляться невероятным поворотам судьбы, загадочным встречам и фантастическим знакомствам, которые действительно каким-то волшебным образом меняют жизнь. И не только.

Мне очень хочется, чтобы каждый после прочтения этой истории, сказал самым близким и любимым то, что я говорю сейчас.

Спасибо. Спасибо за то, что ты – рядом.

Тихая осенняя ночь своими цепкими лапками уже окутала мир. Лёгкий дождь сменился мелкой изморосью, больше напоминающей туман. Я никуда не спешила, потому что торопиться было некуда, не в пустую же квартиру бежать сломя голову? Иногда приятно надеть наушники, включить музыку и просто идти. Позади тяжелый рабочий день, впереди – только тёмная ночь, и ничто не мешало мне побыть наедине с собой не в надоевших четырёх стенах. Зонт благополучно остался висеть на крючке в рабочем кабинете, но капюшон я не надевала – и пусть волосы покрывались микроскопическими каплями дождя – так даже лучше, я могла слиться с осенью и просто брести наугад по мокрым улицам. Подставив лицо тусклому свету фонаря и туману, наслаждалась пустотой вокруг. Как же хорошо не слышать сейчас ничего, кроме музыки. Ноги несли меня к дому знакомым маршрутом, посторонние звуки обходили стороной.

Внезапно на моё плечо опустилась чья-то тяжёлая рука. Я вздрогнула и остановилась, испуганно обернувшись: за спиной стояла девушка и улыбалась. Присмотревшись, я узнала в ней Лину.

– Как ты меня напугала! – я недовольно вытащила один наушник. Мы давно не виделись с подругой, даже неприлично давно, но радоваться мне мешал меланхоличный осенний настрой.

– Привет, Гата! – она бросилась ко мне и с чувством обняла. Моё детское имя прозвучало так странно среди тёмной безлюдной улицы, я уже и забыла, когда меня кто-то так называл. – Вот это встреча!

– Ага, – протянула я. – Как ты здесь оказалась? И даже не предупредила!

Я хорошо помнила, как Лина с Вовой после свадьбы уехали отдыхать в Амстердам, да так и остались там на долгие десять лет. За это время мы виделись от силы раза три, хотя раньше были не разлей вода. Лина говорила, что они собираются вернуться на какое-то время, помочь родителям, но я не думала, что это случится так скоро.

– Ну, я же писала тебе, что мы приедем. Вот и… – подруга тянула меня за руку к подъезду старого обшарпанного дома, где стоял довольно высокий мужчина. Вовка. – А тут, ты же знаешь, мои родители живут. Вернее жили, они сейчас на дачу перебрались, а мы с Вовкой остановились в их квартире. Всё лучше, чем тратить деньги на гостиницу.

Лина тараторила без умолку, и я уже пожалела, что пошла этой дорогой. Видеть друзей в целом приятно, но не сегодня. Я слишком устала, голодна, и просто хотела побыть в тишине.

– Привет, подруга! – Вовка приобнял меня и с улыбкой вгляделся в лицо. – А ты совсем не стареешь, – хохотнул он.

– С чего бы мне стареть? – отшутилась я.

– Действительно, Вов, Гата живёт для себя. Какие у неё заботы, кроме работы. Ты же знаешь, – без задней мысли выдала Лина, сама простота. Я вздохнула. Она попала в самую точку. Я живу для себя, но забот при этом у меня хоть отбавляй.

– Ладно, думаю, в такую погоду болтать о жизни на улице совсем не хорошо, – Вова накинул капюшон и хотел что-то сказать, даже открыл рот, но я его перебила:

– А вы надолго к нам?

– Не-а, на пару недель. Не больше, – махнула копной кудрявых чёрных волос Лина. – Надо кое-что сделать… Тебе-то мы можем сказать по секрету.

Я удивленно вскинула бровь, чувствуя, как она поднималась высоко на лоб и мне ужасно захотелось схватить её рукой.

– Мы решили обвенчаться.

– Да вы что?! – у меня аж дыхание перехватило от таких новостей. – Лететь через всю Европу только чтобы обвенчаться? Ребята, вы в себе?

– Абсолютно, – рассмеялась Лина. – Наши семьи наконец-то пришли к консенсусу. Церемония будет католическая, мои теперь не против. Единственное условие – чтобы все родные присутствовали. Поэтому мы тут.

– Ничего себе… – я всё ещё не могла прийти в себя. Оказывается, у моих друзей в жизни столько всего серьезного происходило, а я и не в курсе.

– Могла бы и поздравить, – снова засмеялся Вовка, сколько его помнила, он всегда так смеялся: громко, заливисто, баритоном.

– Поздравляю! – постаралась изобразить радость я. – Но как твои родители, Лин, согласились?

– О! Это всё благодаря нашему другу! – она вцепилась в руку мужа и заглянула в его лицо.

– Да… – протянул Вовка.

И только сейчас я заметила, что чуть в стороне, на газоне, прислонившись к дереву, в самой тени стоял человек в чёрном. Он отстранился, словно сгусток темноты, от ствола, и вышел под свет фонаря. Это мужчина – высокий, худощавый. Я испуганно отшатнулась, невольно опуская глаза.

– Наш Ник, – пробормотала Лина. – Он священник. Вел долгие беседы с моими родителями. Если бы не он…

– Если бы не я, то кто-нибудь другой помог бы вам, – кажется, этот Ник улыбнулся. Мне толком не было видно его лица из-за надвинутого капюшона.

– Нет-нет! Я не хочу, чтобы кто-то другой был втянут в наши семейные разборки, – жарко возразила Лина.

– Слушайте, ребята, я весь продрог, – взмолился Вовка, – давайте уже пойдем по домам? Гата, был рад увидеть тебя вот так, совершенно случайно. Напиши, как у тебя будет выходной, сходим куда-нибудь по старой памяти, поболтаем. Надоело вести переписку, живое общение круче!

– Да-да! Обязательно встретимся, – Лина снова обняла меня и расцеловала, совсем как её бабушка. В детстве мне ужасно это не нравилось, вот и сейчас я испытала схожие чувства и, с плохо скрываемой радостью, махнув всем на прощание, развернулась в сторону дороги.

– Бывайте! Рада, что всё у вас хорошо, – я уже полезла в сумку за вторым наушником, как услышала за спиной голос Ника.

– Я провожу, не стоит девушке одной ходить в столь позднее время. Мне всё равно по пути.

Мы распрощались с Линой и Вовкой. С горечью я спрятала наушники. Придется разговаривать с этим странным священником. Он достал из кармана куртки пачку сигарет и, слегка повернувшись ко мне, спросил:

– Закурю?

– Я думала, что священники не курят…

Ник только хмыкнул и чиркнул зажигалкой. Что он курил? Такой странный терпкий аромат… О чем с ним можно говорить? Зачем он вообще взялся меня провожать? Весь вечер теперь испорчен навязанным общением.

– И часто вы ходите здесь одна? – после долгого молчания подал голос Ник.

– Почти каждый день. Возвращаюсь с работы.

– И не страшно?

– Нет. А должно?

– Город большой, и людей в нём много. Разных, – Ник докурил сигарету и выбросил окурок.

– Я привыкла. Может, это единственное время, когда я могу побыть наедине с собой, – с нажимом сказала я. “Вдруг сообразит, что мне не нравится его общество?” – тут же некрасиво подумалось.

– Вот как… Вы мне сейчас намекаете на что-то? Но я не уйду, иначе меня потом совесть замучает.

– Привычка спасать? Даже если не просят? Странный вы священник, – меня пробрала лёгкая дрожь от холодного порыва ветра, и я прибавила шаг.

– Пока что я вас не спасаю, а просто провожаю до дома. Обычные правила приличия, – он тоже ускорил шаг и старался не отставать. До чего же приставучий тип.

– Может, вы меня до самой квартиры проводите?! – мне вдруг стало невыносимо тесно здесь, посреди улицы.

– Нет, не провожу. Только до подъезда, чтобы убедиться в безопасности.

– Я тут постоянно хожу! Одна! – со злостью выговорила я и тут же смущенно и совестливо подумала: “Человек просто меня провожает, хоть я и не просила. Надо успокоиться. Ник всё же помог моим друзьям.” Я сделала глубокий вдох и опустила взгляд под ноги.

Священник не стал ничего отвечать, только снова закурил. До дома оставалось идти не больше десяти минут, и я отчаянно ждала, когда увижу пешеходный переход недалеко от своего пристанища.

– Почему Гата? – вдруг спросил Ник.

– Не знаю, – я задумалась, действительно не помнила, почему ребята стали называть меня так, может потому, что так детям удобнее. – Агата на самом деле.

– Гата звучит гораздо интереснее.

– Наверное… А вы? Никита? – мне удалось успокоиться, и я смогла худо-бедно поддерживать непринужденный разговор.

– Да, но для друзей просто Ник. Так проще. Я вообще стараюсь быть максимально похожим на обычного человека.

– Почему? Быть священником стыдно?

– Нет, – он легко рассмеялся и снял капюшон. Тут-то я и увидела, что волосы у него густые и тёмные, почти чёрные, взгляд внимательный, черты лица чёткие, будто их нарисовал талантливый художник-график. – Это вызывает ненужные вопросы, а их я не люблю.