– Валяй вслух, только без лишних интонаций, без МХАТа, пожалуйста.

– А почему я? – заупрямился Дол.

– Читай, человек-заусенец!

– Тогда ты слушай и вникай, а я буду только читать.

Дол откашлялся и начал: «В столичном Дворце культуры проводится конкурс доброты Рыцарь Человечности».

– Погоди, это комедия? – Крат уставился в давно знакомый грязный потолок, похожий на карту другой планеты.

– Не перебивай.

«В финал конкурса вышли два друга: Первый и Второй».

– Два трупа? – переспросил Крат.

– Два друга! Каждый из них норовит получить от умирающего завещание на квартиру.

– Погоди, тогда получается три персонажа. Кто же будет играть больного? – заметил Крат.

– Да замолчи ты, я ж читаю!

– А я вникаю.

– Вот и молчи.

«Сцена первая. Занавес подымается…»

– Подымается или поднимается? – спросил Крат.

– Занавес? Поднимается. Чёрт возьми, я забываю, что волоса подымаются, а занавес поднимается. На самом деле у нас он раздвигается… после замены механизма; я привыкнуть никак не могу. Итак… «Посреди сцены стоит железная кровать, под нею виднеется ночная утка».

– Хорошо сказано «виднеется», – вновь не удержался Крат.

– Слушай! – отбрил его Дол и продолжил. – «На кровати в позе покойника лежит больной, накрытый простынёй до подбородка, его лицо обращено вверх, он говорит, не раскрывая рта, его голос звучит из динамиков: «Никому я не нужен, – произносит больной уныло. – Все ждут, когда я околею и освобожу квартиру. Прощай, солнце! Ты светишь только здоровым, а больные должны заранее привыкать к темноте и одиночеству».

Входит Первый: Почтеннейший, случайно я услышал вашу мечту о солнце, вынести вас на улицу?

Вбегает Второй: Не слушайте его, он хочет вынести вас отсюда!

Больной: Ага, это больше похоже на правду.

Второй: Я всегда говорю правду.

Больной: Полегче, порядочный человек не осмелится так сказать о себе.

Первый: Вот именно, вы правы. Я, например, такого о себе не сказал бы.

Больной: Ты тоже врун, только робкий.

Второй: Он вообще никудышный врун. Уж я-то знаю: мы с ним закадычные друзья.

Больной: Догадываюсь.

Первый: Я пришёл помочь, а он пришёл мне помешать. Я искренно хочу помочь, несмотря на то, что мне это сильно вредит. Если кому помогу, так на меня его беда и перейдёт.

Больной: Беда – заразная вещь. Ты самоотверженный парень!

Первый: Мне скромность не позволяет с вами согласиться.

Больной: Вот и дай своему дружку в морду, чтобы не мешал тебе помогать мне.

Второй: Пусть только попробует! Я тоже не отрекусь от своего права творить добро.

Больной: И ты двинь ему в рыло, чтобы он тебе не мешал творить добро. Если возник вопрос о человечности, надо стоять насмерть! Даже кровному брату не уступай места возле постели умирающего!

– Интересная пьеса, – заметил Крат. – Сумасшедший писал.

– Не перебивай, у меня и так мозги в дрёму погружаются.

– Читай дальше.

«Двое отходят от койки в сторону зрителей. Занавес за ними опускается. Они стоят на авансцене, их разговор звучит очень громко.

Первый: Ты что делаешь, гад?! Мы же договорились, что оба работаем на меня, а когда он квартиру мне отпишет, мы её продадим пополам.

Второй: Я не верю тебе.

Первый: Почему?

Второй: Потому что ты решил жениться!

Первый: Кто тебе сказал?

Второй: Твоя невеста, кто!

Первый: Да ты какой-то слишком доверчивый! Я просто так ей сказал. Я, чего дурак – жениться?! Просто так ей обещал и всё. Сидели, молчали, надо было что-то сказать.

В динамиках звучит хихиканье больного.

Второй: Слышишь? Есть такой род подлецов, что всегда смеются. Не смешно, а они смеются. Звуковая маска такая.

Первый: Не от веселья он смеётся, от злорадства. Давай бросим его, пусть подыхает без нас.