Сэйдзи лежал, неподвижно вытянувшись на татами, слышал тихие шорохи ветра, и вдруг – что-то неуловимое затянуло его в мир снов. Он оказался в лесу. Это был не тот лес, что он знал, не те тропы, что он когда-то проходил. Всё было другим – он стоял в тени огромных деревьев, их стволы были покрыты мхом, а ветви устремлялись высоко в небо, где не было звёзд. Луна едва просвечивала сквозь листву, её свет был холодным и мертвым, как серебро, потерявшее свой блеск. Сэйдзи попробовал сделать шаг, но земля под ногами была странной. Она не была твёрдой или мягкой – скорее, как жидкость, в которой тонкие корни пробиваются и стелются, как змеи. Он ощутил, как его ноги поглощает земля, и от этого его сердце сжалось. Он посмотрел вокруг. Ветра не было, но всё казалось наполненным звуками. Сэйдзи пытался сосредоточиться, но шёпоты становились всё громче, будто голоса из разных времён, из разных миров сливались в одно целое. Они говорили его имя, но он не мог понять, что они хотят ему сказать. Всё звучало как часть чего-то древнего, забытого. Сэйдзи почувствовал, как его душа начинает колебаться.

Это было похоже на испытание. Он был здесь, но одновременно он чувствовал, как его тело начало таять в воздухе, как если бы его не существовало вовсе. Он снова пытался отступить, но в этот момент перед ним возникла огромная арка, вырезанная в камне, покрытая мхом. В этом камне было что-то древнее и запечатлённое, что-то, что не менялось веками. За аркой была тьма, и он знал, что там скрыто что-то важное. Он не мог не идти дальше. Сэйдзи был зажат между решимостью идти и страхом, который сжимал его сердце. Он не знал, что делать, но что-то тянуло его. Он сделал шаг вперёд, ещё один, и перешагнул через порог арки. В этот момент мир вокруг него начал меняться. Всё стало размытым, и он оказался в другом месте – в том же лесу, но уже другом. Он стоял у родника, который был знаком, как будто он видел его много раз, но никогда не подходил так близко. Из воды поднималась тонкая вуаль тумана, и, когда Сэйдзи посмотрел в воду, он увидел отражение… своё собственное, но совсем другим – его лицо было искажено, как будто затуманено, его глаза были пустыми, как глубокие ямы, а кожа казалась серой и мраморной. Шёпоты снова начали нарастать, но теперь они звучали как предупреждение, как отголоски тех, кто прошёл этот путь до него. Они шептали о потерях, о том, как всё заканчивается, и о том, что время не вернёшь. Сэйдзи чувствовал, как его тело слабеет, как он теряет что-то важное. Он не мог больше слушать. Он закрывал уши, пытался убежать, но каждый шаг казался невозможным. Он не мог уйти, не мог вернуться. Он стоял на краю, и всё вокруг него было туманным и неясным. В этот момент всё исчезло. Он открыл глаза, и оказался в своём доме. Но всё было не так, как раньше. Всё было темным, и даже воздух казался тяжёлым. Как если бы он вернулся, но не совсем сюда. Он был снова на татами, и только шёпоты оставались с ним – тихие, едва слышные, но всё более отчётливые, словно напоминание о том, что произошло. Он больше не был один. И теперь ему оставалось только решить, что с этим делать.

Он встал, раздвинул сёдзи и вышел в сад. Утренняя роса блестела на каждом листе, как крошечные зеркала. Каменные дорожки вели к пруду, где плавали карпы, лениво раздвигая гладь. Сад был устроен по всем правилам – сухой ручей из белой гальки, аккуратно подстриженные сосны, каменные фонари. Даже тишина здесь казалась ухоженной. Он вдохнул аромат цветов османтуса и чуть горький запах сосновой смолы. В этом простом утре было что-то трогательное, почти забытое – спокойствие.