А сейчас речь шла о моей жизни, черт возьми.

Я пытался взять себя в руки и глубоко вдохнул терпкий утренний воздух, но спокойствие. И сосредоточенность давались мне слишком тяжело.

— Давай так. Я не буду ругаться, не буду кричать на тебя и обвинять. Ты правильно сделала, что забрала Фабиана из приюта. Но расскажи мне с самого начала, что произошло и как.

— Ты…. Ты не понимаешь… Он не простит, если я все расскажу.

— Кто не простит? Муна, кто не простит?

— Карим… я хотела помочь. Правда. Я думала, что отблагодарю тебя за помощь, за деньги. Прости меня, Карим…

Глаз Муны наполнились слезами, а мне не оставалось ничего, как прижать ее к груди, как в детстве, когда она как бы случайно забыла надеть хиджаб и вышла на улицу. Муна вроде ребенок, но уже давно не ребенок. Моя жизнь зависела от ее истории, зависела от хронологии событий и глупостей, который она натворила. Но ей нужна была помощь, наверное, больше, чем мне.

— Пойдем, — обняв Муну, подтолкнул ее к коридору.

— Куда?

— У Хусейна спросим.

— Но…

— Обещаю, я не буду кричать и ругаться. Если ты влипла в опасную ситуацию, я тебе помогу.

— Зачем? Вы выгнали меня из семьи.

— Потому что я твой старший брат и всегда им останусь.

— Раньше ты думал иначе.

Все изменилось с появлением одной женщины в моей жизни.

Однако мысли о ней тут же улетучились, когда мы спустились в пустую гостиную и вышли на кухню в поисках Хусейна. И нашли…

— Аллах! Какого хрена?

19. Глава 19

— Во имя Аллаха! Какого хрена?

Почему я не удивлен, что застал младшего брата между ног своего адвоката прямо в разгаре? Марго должна была уйти еще вчера, а не тусить с Хусейном в моем же доме! Здесь полно детей, Муна тоже не обязана на это смотреть. Хотя она не отвернулась и усмехнулась, глядя на нашего сконфуженного брата. Хорошо, что оба были одеты, кроме спущенных штанов Хусейна и слегка задранного платья Марго ничего не было видно. Причем вчерашнего платья.

Аллах! Она что, у нас еще ночевала?

— Карим, тебя не учили стучаться?

— Тебя не учили не трахать моего адвоката на кухонном столе? Мы тут едим! По дому дети бегают! Если близнецы увидят? Или Фабиан?

— Они взрослые, поймут, — усмехнулся в ответ братец. Порой он включал мозг, а шайтан не нависал над ним и не науськивал грешки. Но иногда я готов был убить своего брата.

— Хусейн! Ты решил еще один мой дом превратить в гнездо разврата?

— Мы в Испании, братик. Где, если не здесь, можно сходить с ума?

— Аллах! Дядя Ибрахим нас не простит.

— Дядя Ибрахим ничего не узнает. К тому же ты сам должен…

Хусейн не успел сказать ничего о дяде, его перебила оправдывающаяся Марго.

— Прости, Карим, я не про контролировала…

— Муна, иди к себе, — рыкнул я.

— Мне и так отлично, — рассмеялась сестра. От слез не осталось и следа, она даже не пыталась сдержать смех.

Муна закатила глаза, а я старался никак не комментировать слова сестры. Она не скоро станет такой как мы. Она никогда не станет как мы. Если мне было некомфортно в Европе из-за разницы культур, то Муна с Хусейном прекрасно вписались в местный колорит. Особенно Хусейн, потому что не желал покидать прекрасное тело моего адвоката.

— Муна…

— А что? Будешь говорить, что я маленькая? Ты сам притащил меня сюда.

— Что, не смогли разобраться без меня? — ухмыльнулся Хусейн. — Всегда знал, что без меня наша семья не выжила бы.

Аллах! Лучше бы я родился в другой семье и не наблюдал за тем, как смеется младшая сестра над своим братом, который трахает моего адвоката. Класс. Что-то мне подсказывало, что после смерти меня ждали адские муки вместо райских садов и молочных рек в подарок от Всевышнего.