Кир засыпает, его губки еще немного шевелятся, словно он что-то сосет. Если бы он начал подгибать ножки, капризничать и плакать, я могла бы сослаться на то, что сын требует маму, и больше не спускаться к гостям или хотя бы отсрочить свое возвращение до ухода Тараса… Но прятаться – значит показать слабость и неуверенность.

Укладываю Кира в кроватку, накрываю его легким пледом и включаю видеоняню. Попросив Нору приглядывать, я иду в гостиную, где сегодня накрыт стол. Можно было бы и на улице, но с утра поднялся ветер, деревья качаются, листья носятся по воздуху как сумасшедшие.

Едва переступив порог, сразу вижу Савчука. Не ушел. Бессовестный! Я мгновенно беру себя в руки и сажусь между Ваней и Ксенией.

– Уснул? – спрашивает Крайнов, чуть наклоняясь ко мне.

– Все хорошо, – улыбаюсь ему.

– Вы сегодня в ударе. Сыночка я видела, теперь, Эва, покажи кольцо. Ваня нам только что рассказал, что сделал тебе предложение. – Ксения смотрит на меня с таким умилением, будто ждет, что я сейчас расплачусь от счастья.

Но вместо этого я смущаюсь, чувствуя, как лицо заливает краской. Не привыкла выставлять свою жизнь напоказ.

– Да. – Медленно поднимаю руку, на которой сверкает красивое кольцо с бриллиантом.

Сидит оно идеально, как будто всегда было на моем пальце.

– Боже, я сейчас в обморок упаду! Саша, ты только посмотри… – Ксения восторженно трясет мужа за плечо.

Тарас в это время нарезает мясо, и нож неприятно скрежещет по тарелке. Звук отдается в ушах, и от него сводит зубы.

– Извините. – Уголки губ Савчука приподнимаются. – Какой-то жилистый кусок попался. Я не хотел испортить такой момент…

– Да ничего ты не испортил! – бросает Ксения, продолжая рассматривать кольцо. – Эва, оно прекрасно! Восхитительно!

– Поздравляю! – Глеб поднимает бокал.

– Так вот зачем тебе отпуск. В медовый месяц хочешь жену свозить, – подхватывает Александр, как-то хитро поглядывая на меня.

– Хочу. Но Эва пока сопротивляется, говорит, что сложно путешествовать с маленьким ребенком, – отвечает Ваня с легкой улыбкой.

– Можно у Тараса спросить, как они справляются. Им сейчас часто приходится с дочерью мотаться по городам. Не представляю, Тарас, как ты все успеваешь: и бизнес, и семья, – говорит Ксения.

– Так и успеваю.

От внимания не ускользает, как в это мгновение смотрит на Тараса Ваня. Пристально, задумчиво. Он сам переводит разговор в рабочее русло, а мы с Ксенией так и шушукаемся о своем женском.

Я рассказываю, что потихоньку вернулась в строй. Пока сложно совмещать, но приходится: дела в центре идут не очень. Мне вдвойне тяжелее, потому что Каримов занялся другими проектами, а Кирилл не из спокойных малышей.

– Скоро пройдет. Первые месяцы – они такие, – утешает Ксения, поглаживая мой локоть. – Зато потом все будет как по маслу.

Кир дает мне аж целый час провести в кругу друзей. Почти друзей. Тарас в их число не входит. Ненадолго сменяю Нору, а когда возвращаюсь, в коридоре возле ванной я сталкиваюсь с Савчуком.

Он преграждает путь.

– Не приближайся! – требую я, чувствуя, как от его близости оголяется каждый нерв. – И больше не появляйся здесь. Понял?

Тарас пытает взглядом, будто хочет что-то прочитать на моем лице. Или никак не может насмотреться.

– Та сцена, как ты кормишь ребенка… теперь постоянно будет перед глазами.

Его голос прокатывается по коже, заставляя волоски встать дыбом. Воздух между нами словно трещит от напряжения.

– У тебя дома жена и дочь. Любуйся ими сколько захочешь.

– Эва, ты обещала, что после родов мы поговорим. Ты родила, и…

– И выхожу замуж.

– Назло мне?

– Делать что-то назло человеку, который мне никто? Ты слишком высокого о себе мнения. Ваня был рядом в те несколько месяцев, когда мне нужна была помощь, и он будет отличным отцом для моего сына.