Обычно Агафья варила борщ в субботу вечером, чтобы он был готов к воскресному обеду. Суп подавался с домашней сметаной и бородинским хлебом, натёртым чесноком.

Семье нравилась такая еда, и каждое воскресенье превращалось в настоящий праздник.

Когда её несчастная маменька заразилась, выхаживая чахоточного солдата, и умерла, семья лишилась дополнительного заработка. Папенька оставил военную службу, и они переехали жить в скромную квартиру в доме на углу Кирочной улицы и Литейного проспекта. Папенька на дому пытался давать частные уроки по математике и черчению будущим прапорщикам Николаевской инженерной академии, однако соискателей, к сожалению, было маловато. Дети росли, и папенькиного пенсиона и заработков уже не хватало, чтобы мало-мальски сводить концы с концами. Когда у папеньки появились первые симптомы волчанки, он и вовсе «потерялся» – впору хоть руки на себя наложить. Агафья по собственной инициативе устроилась на работу помощником акушера в Мариинский родовспомогательный дом. Здесь деньги платили небольшие, но всё же заработок. Казалось, что жизнь может постепенно наладиться. Болезнь папеньки прогрессировала. Приняли решение весной всей семьёй переехать жить в Крым, подальше от болотного климата Санкт-Петербурга. Папенька списался с дальними родственниками в Крыму, и семья готовилась к переезду. Агафья наотрез отказалась перебираться. В Сырную седмицу (Масленицу) отец объявил семнадцатилетней писаной красавице Агафье, что выдаёт её замуж за бывшего своего сослуживца Станислава Стасина – мичмана Российского императорского флота. Девушка заявила, что замуж не пойдёт, потому что не любит никакого Стасина. На что ответ был прост: «Эка невидаль. На Руси отродясь девицы замуж не шли по любви, только по настоянию родителей. Я на этот брак тебя благословлю, а дальше стерпится – слюбится». Она напомнила родному отцу старую русскую поговорку: «На Масленицу жениться – с бедой породниться». Но папенька не желал слушать возражений. Ничего не поделаешь, такова участь обездоленных русских женщин.

14 февраля, в канун Сретения Господня, в день, когда православная традиция Руси вообще запрещает освящать браки, Агафью Алексеевну без любви и по принуждению тайно обвенчали, а по её мнению – просто продали доброму и порядочному человеку, бездетному вдовцу Станиславу Стасину. Агафья жалела одинокого и беззащитного Станислава и потому смирилась со своей судьбой. Никакой свадьбы не было. Посидели семейным кругом и рано разошлись спать. Утром жених отбыл с командой других моряков во Владивосток на воссоединение с основным экипажем эскадренного броненосца «Петропавловск», уходившего под командованием адмирала Макарова на Русско-японскую войну.

Через месяц Алексей Пичканов вместе с четырьмя детьми выехал из Санкт-Петербурга в Крым, в здоровый климат Бельбекской долины.

О том, что невеста забеременела в первую и единственную брачную ночь, не догадывались ни Агафья, ни её муж. Уже через четыре недели беременности Агафья вздумала не рожать, хотя и знала, что в России женщина, умышленно погубившая зачатый в утробе плод, подлежит осуждению как за совершённое смертоубийство. Позже, всю оставшуюся жизнь, Агафья будет искать, но так и не найдёт ответ на вопрос: как случилось, что она решилась на аборт? Кто втемяшил в её красивую головку эту сатанинскую мысль? Объективно у неё не было оснований не желать ребёнка. Она как-то вдруг, неожиданно, ни с того ни с сего замыслила сотворить столь тяжкий и непростительный грех. Совершая этот безбожный поступок, она, не ведая этого, услужила Сатане, и он «наградил» её бесплодием. Грешной Агафье не суждено знать сакральный замысел Творца, толкнувшего её чистую душу на смертный грех детоубийства.