Недетские рассуждения ребенка умиляли. И Ника очень быстро поняла, что именно в ней нравится взрослым, она стала стараться дать им то, чего от нее ждали.
Альберт Бурыкин: Немножко манерная девчонка и очень взрослая, которая себя держала, ставила: “Алик, вы понимаете, в жизни человека должна быть пропасть, которую он должен перейти”.
(Ника читает: «Благослови меня, строка…»)
Елена Камбурова: Я хорошо помню, как моя подруга снимала фильм о гениальных детях, там был Кисин[49] и другие, и в общем все были детьми на экране. Если посмотреть эти кадры, Ника очень сильно отличалась от них. Начала читать стихи уже более истерично – а-ля Вознесенский, знаете.
(Ника читает: посвящение Елене Камбуровой: «Три кровавые слезы…»)
Елена Камбурова: И у меня было с самого начала ощущение, что она очень хочет быть в детстве еще, а обстоятельства складываются так, что детство от нее уходит, уходит. Начинаются какие-то официальные приемы, поездки, что-то еще.
(Звучит песня: «Зачем, когда придет пора, мы гоним детство со двора…»).
Жизнь Ники неслась с веселым бесшабашным трамвайным звоном. Ее любят. Ею восхищаются. Пройдет еще несколько лет, и все пойдет совсем по-другому.
(Ника читает: «Я трамваем не поеду…»)
Фильм Кадыровой, по моему мнению, лучший из вышедших на экран в этом столетии. Это не только серьезная, честная и высокопрофессиональная работа, но и своего рода кинематографический памятник Нике, так и не ставшей, к сожалению, актрисой. И вот теперь вместо нее, играющей в фильме, мы смотрим фильм о ней, заканчивающийся удивительными словами.
Когда Кадырова, узнала, что я пишу книгу о жизни Ники, она прислала мне расшифровки всех встреч, которые у нее были в процессе работы над фильмом, разрешив использовать их при написании книги. Это поистине бесценный материал, который, без натяжек, позволяет считать Наталью Кадырову моим соавтором.
Настойчиво рекомендую читателям посмотреть ее фильм, а также ознакомиться с некоторыми наблюдениями моего земляка Константина Свистуна, который, сравнивая судьбы Ники Турбиной и Курта Кобейна[50], вполне убедительно показал их невероятное сходство во многих проявлениях, несмотря на то, что они жили в разных странах и средах, общались с разными людьми и занимались разными видами творчества. К великому сожалению, Господь отмерил 27 лет каждому из них.
Свистун доказывает также факт, что Ника была музыкальна, а еще что она пела рок и джаз. Поначалу такое утверждение кажется странным и не имеющим отношения к Турбиной. Но не спешите, уважаемые читатели, вас ждут интересные, хотя, быть может, и спорные утверждения. Перед тем, как перейти к ним, стоит привести слова из статьи Влада Васюхина о десятилетней Нике: «…она – феномен, ее творчество изучают специалисты. Она собирает залы, где читает свои стихи на манер Вознесенского, срываясь с крика на шепот, отбивая ладошкой ритм. Забавно! А отвечая на записки, сообщает о желании стать актрисой».
Описанное выше послужило основанием для Константина Свистуна прийти к следующим трем выводам, которые привожу с его позволения.