– Значит так, – проговорил, нарушив молчание, следователь. – По следам, которые хорошо видны, тут находился один человек, но, судя по всему, в ботинках. Наш задержанный в одних носках. Обувь сорокового или сорок первого размера. Сходится. Давай, Лилия Владимировна, принимайся за работу. Ева, тоже не стой. Проходите, девчонки, не стесняемся.

Девушки смерили его злобными взглядами, переглянулись и рассмеялись.

– И что я смешного сказал, – всерьез гаркнул Давид.

– Спускайте его, – попросила доктор, игнорируя грубое высказывание. – Так я ничего не смогу сделать.

Лилия отошла чуть поодаль. Криминалист увлеченно снимала отпечатки пальцев подозреваемого. Оперативник смело забрался на дерево и принялся срезать веревку. Мешок соскользнул вниз, где его предусмотрительно ловили участковый и следователь.

– Тяжелый, зараза, – пробубнил Савелий, едва не свалившись под весом, и аккуратно примостил тело на земле.

Девушки, будто по команде, бросились к мешку и приступили к делу. Лилия проверяла пакет и тело на следы, осматривая каждый миллиметр поверхности.

– Удивительно и практически невозможно. Чисто, как в операционной, – заключила она, оторвавшись от работы.

– Да не может быть, – задумалась эксперт. – Везите жертву ко мне. Проверю все до мелочей. Вызовите транспорт.

Время тянулось неизмеримо медленно. Каждый старался поскорее завершить работу на месте преступления и ничего не упустить. Ева и Лилия продолжали рассматривать умершего.

– Ребята, мало того, что он мумифицирован и лицо стерто напрочь, да тут еще и кости отсутствуют.

Ева поднялась. Лицо девушки исказило удивление и непонимание. Она бросала взгляд на каждого присутствующего.

– Как это? – Давид двинулся к ней.

– Точнее скажу после вскрытия, – развела руки эксперт. – Ну и тщательного осмотра.

Дорога в напряженном молчании совсем не вписывалась в картину происшествия. Мужчина на заднем сидении не походил на хладнокровного убийцу, применяющего жестокие пытки. Потухший, временами отсутствующий взгляд, который полицейский ловил в зеркальном отражении, вводил в ступор. Автомобиль тем временем приближался к участку.

– Ну что, дорогой, приехали. Готов давать показания, – капитан вышел из машины и настойчивым резким движением вытащил неизвестного.

– Я убил их всех, – продолжал твердить тот еле слышно, будто заученную наизусть мантру.

Миновав просторный холл, они приблизились к черной металлической двери. Давид дернул ручку и жестом пригласил задержанного войти первым. Кабинет квадратной формы с тусклым освещением предстал перед глазами. Вокруг ничего лишнего, только стол, стоявший в центре, и три стула: один справа, два слева.

– Располагайся.

Полицейский решительно усадил мужчину, а сам устроился напротив, скрестив ладони на поверхности, сплел пальцы и продолжил:

– Наручники не сниму, пока не пойму, что не бешеный или психопат. Как произошло…

– Я убил их всех, – перебил задержанный томным шепотом, не поднимая взгляд.

– Кого? Где другие? – монотонным голосом парировал Давид, но тот продолжал повторять заученную короткую фразу. Капитан не выдержал и поднялся, описав круг по помещению, остановился у одностороннего зеркала, задумчиво всматриваясь в собственное отражение. – Может, адвоката пригласить? А? Нужен тебе адвокат?

Давид устремил взгляд на незнакомца, но ничего нового тот не демонстрировал. Капитан тяжело вздохнул и бросился к столу. Нагнувшись перед лицом задержанного, вскрикнул не человеческим рыком:

– Адвоката, мать твою, надо тебе или нет! То ли ты умный, то ли идиот, – не выдержал и покинул комнату, демонстративно хлопнув дверью. Едва притормозив в коридоре, оглянулся. Тяжелое дыхание разжигало внутри ярость и злость. Давид думал, как поступить, пока перечитывал таблички на дверях.