Прозекторская отлично освещалась. Три рабочие поверхности стояли в ряд друг за другом, над каждым висели операционные светильники огромных размеров, низко опущенные над рабочими столами. Вдоль стены выстроились хирургические столики с инструментами. Чуть левее располагались микроскопы для интернов, коих в этих местах находилось крайне мало.

– Спасибо, ребятки, помогли. Кстати, на сегодня все свободны. Мы с помощником справимся.

– Ева, – раздался знакомый женский голос из коридора. Он гулом отражался от кирпичных стен, заполняя собой весь этаж морга. – У меня новости, – влетела криминалист Лилия.

– Что? Ты нам помешала. Только приступили, – девушка держала в руках нож, опасно направленный на гостью.

– Положи эту штуку и послушай, – Лилия подошла к столу с микроскопом. – Я проверила пальчики трупа. Ты не поверишь.

– Ой, не нагнетай. Не президент ведь США лежит передо мной, – пыталась шутить Ева, но ответной реакцией стал лишь возбужденный взгляд Лилии.

– Нет, хуже. Священник. Православный.

Женщина старательно перебирала бумаги с результатами перед экспертом.

– Не может быть. Здесь. На острове. Среди католиков.

Ева метала взор от стола на криминалиста и обратно. Помощник молча наблюдал за обеими, стараясь не вмешиваться.

– Вот именно. Этого церковь ждала, как гостя. В общем, – она ткнула на распечатанные и аккуратно разложенные фотографии. – Он прилетел четыре месяца назад из Москвы, но никто из наших в глаза его не видел.

– Интересно. Звони Давиду, а я, с твоего позволения, продолжу, точнее, начну работу. Слава Богу, реконструкция лица теперь не нужна.

***

– Что-то сегодня холоднее обычного, – он неспешно вышел из машины и снова погрузился в темный туннель.

Неизвестный положил увесистый чемоданчик на землю и направился за очередным трупом. Обхватив за ноги, перетащил на середину помещения и устроил на полиэтиленовом пакете размером с односпальное одеяло.

– Теперь и ты станешь частью шедевра, – проговорил, раскрыв чемодан и смерив содержимое рышущим взором. – Подойдет. – схватился за хирургический, немного заржавевший нож.

Мужчина сделал первый надрез длиной в двадцать сантиметров на плече жертвы. Края пореза плавно расползлись, не проронив и капли крови. Он оскалился в широкой улыбке, будто получая неимоверное удовольствие от процедуры.

– Невероятное ощущение, – бубнил, продолжая с азартом кромсать бездыханное тело. – Все ради него. Ради веры. Ради величия. Вдохнем жизнь в эту картину, и теперь она заиграет новыми красками. Станет показательным экспонатом всем членам общества и главным Хранителем этих мест.

Минуты летели, сменяя друг друга. Мир вокруг не имел никакого значения. Все сейчас стало для него неважно. Он наслаждался процессом. Отделяя кожу от мышц, избавляясь от прожилок, доходя до кости, неизвестный ощущал неизмеримую гордость проделанной работой. Последний штрих. Он схватил пилу в руки, нацепил защитные очки и, расплываясь в улыбке, отделил плечевую кость.

– Да, то, что нужно. Чисто сработано, – неизвестный покрутил часть тела в руках и с трепетом положил добычу в черный пакет, аккуратно отравив в чемодан. Он вернулся к останкам и ловкими движениями зашил рану, соединив каждый участок тканей.

– Тебя скоро обнаружат.

Капитан метался по кабинету участкового, крутя в руках сотовый телефон, то нажимая на кнопки, то застывая у окна, устремив взгляд на небо. Плавно тянущиеся в одном направлении облака успокаивали его вспыльчивый характер.

– Долго ты будешь думать? Звони, – не выдержал Савва, допив третий бокал кофе.

Капитан сощурил въедливый взгляд исподлобья и нажал кнопку вызова, вобрав в себя побольше воздуха. Ответ последовал незамедлительно, несмотря на раннее время.